Что японцы думают про русскую литературу

В далёкие времена первого бакалавриата я провожала нашу преподавательницу-японку в музей. И на том японском, какой тогда был, рассказала краткое содержание "Станционного смотрителя".

Она воскликнула: "Это очень грустное произведение!"

Если честно, я не думала, что оно настолько грустное, что от моего рассказа станет грустно. Если почитать, то может быть и станет грустно. Но от нейтрального краткого содержания… Да, произведение тяжёлое, но мы его читали, кажется, в пятом классе. Не насколько оно тяжёлое, как "Преступление и наказание". Хотя очень грустное. Это было мое первое знакомство с тем, что японцы думают о русской литературе. Я увидела, насколько эмоциональный отклик она вызывает.

Ещё тогда я преподавала кружок японского языка в библиотеке. И на каком-то большом мероприятии представляли разные библиотечные кружки. А я представляла кружок японского.

Там меня спросил один участник, заинтересовавшийся нашим кружком:

"А что японцы думают про С. Есенина?" Я ответила, как знала: "Наверное, С. Есенин не так известен, как Ф. Достоевский и Л. Толстой".

Приехав в Японию, я поняла, что в плане известности русских писателей правильно ответила на вопрос на мероприятии в библиотеке.

Не все, но многие японцы слышали про Ф. Достоевского. А кто-то читал его и впечатлился. По произведениям А. Чехова поставили спектакль студенты отделения русского языка.

Я на первом курсе этот спектакль посмотрела. И была растрогана до слез игрой японских студентов. Тогда на ум пришли слова Ф. Тютчева: "Умом Россию не понять".

Эти слова пришли, потому что я увидела, что студенты прочувствовали произведения А. Чехова сердцем, а не умом. Говорили они с акцентом. Так, в произведении "Медведь" служанка говорит барыне: "Он пришел и уже в кухне стОит", — актриса перепутала ударение. Но от этого постановка стала только лучше.

Но я привыкла думать, что А. Пушкин — солнце русской поэзии. И я внутри себя ставила его главнее, чем даже Л. Толстого. А Л. Толстой за границей больше известен, чем А. Пушкин.

Получается, что русская поэзия, А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов не так известны в Японии, как А. Чехов, Ф. Достоевский и Л. Толстой. Может быть, это связано с тем, что поэзия у нас разная? Ведь, судя по авторам, проза известна, а поэзия — меньше…

Когда я преподавала русский язык в языковой школе в Японии, студентка поведала мне, что ей интересно читать русскую литературу в японском переводе, но она путается в именах. Так, сложно разобрать, что Наташа, Наталья Петровна и Наталья — это имя одного и того же человека.

Когда жила в Японии, у меня глаза разбегались от новой информации. И до чтения японских переводов русской классики не дошла. Но как-нибудь проверю,как переводят имена, если руки дойдут.

А говорят, что для изучающих русский язык "руки не доходят посмотреть" очень сложная в понимании фраза. Потому что смотрим мы глазами, а не руками — ну что за фразеологизмы? Хотя я думаю, что сложность "руки не доходят посмотреть" для иностранцев сильно преувеличена. Но если кто сталкивался, поделитесь.

И ещё про перевод. В Японии в университетской библиотеке на выставке новых книг была и книга "Собачье сердце" М. Булгакова. В японском языке есть два перевода слова "сердце". "Синдзо" — это сердце как орган тела, и "Кокоро" — это сердце как часть души. В названии книги использовалось "синдзо". Не знаю, сколько человек читали С. Булгакова, но то, что он появился на выставке, обрадовало.

Вот такие у меня были приключения с узнаванием того, какие произведения русской классики популярны в Японии.

А интерес к каким произведениям русской классики вы видели в других странах?