Как я почти 4 года пью антидепрессанты из-за ПМС

Мне 30 лет, и вот уже почти 4 года я "сижу" на антидепрессантах из-за предменструального синдрома. Читатели наверняка очень удивлены, как удивляются и все окружающие меня люди, когда слышат об этом впервые — я не делаю тайны из своего состояния и обычно прямо всем говорю, что принимаю антидепрессанты, а также объясняю причину. Не так давно я задумалась о том, что, возможно, в России и в мире есть множество женщин, которым, как и мне, требуется подобная помощь, но по каким-то причинам они ее не получают. Я сама нашла для себя нужное лечение далеко не сразу: пришлось пройти через множество проблем и неправильно назначенных препаратов. Поэтому я решила написать этот текст и поделиться с девушками своей историей.

Первые месячные у меня начались плюс-минус в том же возрасте, что и у большинства девчонок: в 13 лет, — и протекали тоже примерно как у всех. В первый день цикла начинались боли в пояснице и в низу живота, также, как сейчас вспоминаю, у меня почему-то ужасно сильно ныли ноги. Но эта проблема решалась достаточно легко: я принимала несколько таблеток "но-шпы", а чуть позже открыла для себя "кеторол" — его требовалась только одна таблетка для того, чтобы я снова могла жить нормальной жизнью. В моем окружении большинство девочек тоже жаловались на боли, но никаких симптомов со стороны ЦНС и эмоциональной сферы ни у кого никогда не было. Не было их первое время и у меня.

Когда мне было 18 лет, я оказалась в больнице — по поводу, который с менструацией был вообще никак не связан, но определил, как потом оказалось, многое в моей жизни. Стояла зима, у нас в университете было какое-то — уже не помню, какое — мероприятие, на которое я надела платье и прозрачные капроновые колготки. После чего я решила, что в колготках можно и добежать домой. В больнице я оказалась с диагнозом "флебит" — простым языком, я застудила вену на ноге, и она воспалилась. Этот диагноз при отсутствии лечения чреват образованием тромбов. До тромбов у меня не дошло — меня вовремя положили на лечение — но меня ждало удивительное на тот момент открытие: оказалось, что в мои 18 лет у меня уже есть варикозное расширение вен, оно и послужило триггером к воспалению, помимо холода.

Варикозное расширение вен — это диагноз, после постановки которого девушкам не рекомендуется применять гормональную контрацепцию. Не подходят ни КОК, ни гормональные спирали, ни кольца. Гормональные препараты влияют на состав крови и могут поспособствовать образованию тромбов. На момент, когда я об этом узнала, меня это не расстроило: я не планировала пользоваться противозачаточными таблетками. Но позже, в будущем, этот факт сыграл одну из ключевых ролей в моей истории.

Примерно в 21 год, вскоре после окончания университета, я впервые заметила странное. В первый день менструации у меня больше почти ничего не болело. Если раньше я принимала обезболивающие стабильно раз в месяц, то теперь в некоторые месяцы необходимости в них не было совсем. Зато я стала четко ощущать, что за несколько дней до начала цикла испытываю странные эмоции — в основном негативные. Внезапно оказалось, что все эти мемы про то, как девушка в ПМС бесится на дышащих рядом людей — это про меня.

Меня действительно стали раздражать какие-то мелочи вроде толпы в метро, опаздывающего автобуса, пятна на футболке. Я стала испытывать вспышки гнева — порой совершенно не адекватные ситуации. В "гугле" я прочитала, что это классические симптомы ПМС, с которыми живут многие. Я также обсудила это с подружками и выяснила, что "психованными" в это время становятся многие. Анализируя свое тогдашнее состояние сейчас, я понимаю, что оно действительно укладывалось в пределы нормы — первое время.

Но со временем становилось хуже. Боли ушли окончательно, а вот мое эмоциональное состояние в ПМС стремительно ухудшалось. К 24 годам я испытывала уже не гнев, а подавленное настроение, порой доходило до слез. Расстроить меня могло что угодно и кто угодно. Малейшее сказанное "не так" или "не тем тоном" слово, любая плохая новость из Интернета — я уже сидела и плакала. "Гугл" говорил, что плаксивость в "эти дни" тоже является вариантом нормы, и, наверное, на тот момент в моем поведении еще не было ничего критического.

Но ситуация стремительно ухудшалась. Я стала замечать негативную динамику — каждый месяц мое состояние в ПМС становилось все хуже, а самое ужасное то, что симптомы "плохого настроения" появлялись все раньше и раньше — если сначала это происходило за 2-3 дня до начала менструации, то вскоре речь шла уже о 7 днях до начала, а то и больше. Я заметила первый по-настоящему тревожный звоночек: порой я смотрела на календарь цикла, который вела, и задумывалась о том, что скоро снова "эти дни", а значит, мое эмоциональное состояние сильно ухудшится. Я вдруг поняла, что стараюсь не планировать на последнюю неделю перед месячными никаких важных событий и не принимать в это время никаких важных решений. Помню, тогда я как раз сдавала международный экзамен по английскому и при выборе даты экзамена опиралась в том числе на то, чтобы сдавать его не во время ПМС. Мне кажется, что тогда и начались первые настоящие проблемы.

Мне становилось все хуже. Со временем к плаксивости добавилось то, что в ПМС мне вдруг стало откровенно тяжело просыпаться по утрам, а по вечерам я просто мечтала о том, чтобы поскорее залезть в кровать. По возможности я старалась прилечь и днем и могла проспать часа 2-3, а потом спокойно и без проблем уснуть ночью. Время, необходимое мне на сон, в ПМС резко выросло с 8 часов до минимум 10. А в общем и целом я понимала, что сон помогает мне избегать колебаний настроения и слез. Сон стал для меня своего рода "побегом" от своего состояния. Тогда я приняла решение "пойти по врачам".

Начала я с простого — со своего гинеколога, у которого наблюдалась раз в полгода. Я сказала ей, что мое состояние в ПМС вызывает у меня тревогу, на что она ответила, что обычно при подобных жалобах девушкам назначают гормональную контрацепцию, которая "замораживает" естественный цикл. Но мне с моим варикозом и проблемой с веной в анамнезе такие препараты назначать не рекомендуется, поэтому мы попробуем пойти другим путем. Гинеколог назначила мне попить магний, фолиевую кислоту в первой половине цикла и витамин Е во второй половине. Также я сдала все анализы на женские гормоны и гормоны щитовидки — отклонений у меня не нашли.

Прописанные врачом витамины не помогли мне совершенно никак. Никаких улучшений я не почувствовала, хотя пила их несколько месяцев подряд. Тем временем мое состояние продолжало ухудшаться. На смену плаксивости и просто плохому и раздраженному состоянию пришло состояние, которое было в разы страшнее. Плохое настроение или раздражение — это ситуация, когда тебе что-то не нравится, то есть когда ты испытываешь негативные эмоции. Я же постепенно "скатилась" в положение, когда в ПМС вообще перестала что-либо чувствовать. Позже я узнаю, что это состояние называется ангедонией и является частым симптомом депрессивных расстройств. Тогда же я просто не понимала, что происходит. Мир перестал быть негативно-черным и стал просто серым. И серый мир был гораздо страшнее черного, потому что в сером мире не было вообще ничего — ни радости, ни грусти. Примерно за 7 дней до месячных в моей голове словно выключали лампочку, и я переставала ощущать вообще какие бы то ни было эмоции. Плюс был один: я больше почти не плакала, потому что негативных эмоций не было. Но минусов было гораздо больше.

Я стала понимать, что в этот период не могу сказать, люблю ли я вообще хоть что-то или кого-то. Я смотрела на вещи, которые раньше вызывали чувство радости, на близких, которых я любила — и понимала, что от чувств у меня остались лишь воспоминания. Я помнила, что должна любить, но не испытывала этого чувства. И не испытывала вообще ничего. Это состояние полной эмоциональной изолированности от мира было куда страшнее слез и раздражения. Я помню, как лежала в кровати рядом с котом, он протягивал ко мне лапки, мурчал и был, наверное, единственным существом на планете, к которому у меня тогда сохранялись какие-то эмоции. По вечерам я могла проводить с ним время часами — он не давал мне забыть о том, что в сером мире существует еще хоть что-то, приносящее какую-то радость.

Из-за моего состояния у меня стали появляться панические атаки — я безумно боялась наступления "новых семи дней до месячных". А потом семь дней превратились в 10. На тот момент я уже побывала еще у 2 гинекологов, каждый из которых продолжал прописывать мне витаминные комплексы и препараты на основе трав. Мне абсолютно ничего не помогало, и я просто не знала, что делать. Мое состояние стали замечать окружающие — мама отмечала, что порой я приезжаю к ней в гости какая-то очень сонная и вместо общения прошу разрешения лечь поспать. Подруга, с которой я вместе снимала квартиру, становилась свидетельницей вообще всего — и моих слез, и моего равнодушия, и моих панических атак. Сейчас я бесконечно благодарна ей за то, что она все это выдержала и старалась поддерживать меня, как умела. У нее получалось не всегда, но она хотя бы пыталась. Иногда, когда мне бывало совсем плохо, она приносила мне в кровать вкусности и котика и говорила: "Смотри, кто у нас такой пушистый пришел". В эти моменты я хоть немного улыбалась.

На тот момент мне уже и самой казалось, что мое состояние очень сильно напоминает депрессию. Но меня смущала "цикличность" и то, что я четко видела зависимость состояния от дней цикла. В первую половину цикла я была абсолютно нормальным жизнерадостным человеком, а под конец все резко ухудшалось. Это останавливало меня от визита к психиатру: я считала, что проблема является гормональной, и упорно продолжала жаловаться гинекологам. Которые, кстати, ни разу не заикнулись о том, что мне нужно показаться хотя бы психотерапевту.

Когда я обошла уже всех знакомых врачей и врачей, которых мне советовали подруги, а ситуация так и не сдвинулась с мертвой точки, я решила записаться на прием в научно-исследовательский институт к гинекологу-доктору наук. Перед визитом я поинтересовалась ее биографией и нашла у нее несколько публикаций, касающихся предменструального синдрома. На тот момент я уже неоднократно сдавала женские гормоны, мне делали УЗИ щитовидки, кардиограмму и МРТ мозга — одна из врачей решила, что проблема может быть в голове и оказалась почти права:) — но МРТ, как и другие анализы, никаких отклонений не выявило.

Очереди на прием в НИИ пришлось ждать долго — несмотря на то, что я пришла за свои деньги, этот гинеколог был просто "нарасхват". Когда я наконец к ней попала, она не сказала мне ничего нового и опять назначила витаминные комплексы, но вскользь упомянула о том, что в самых-самых крайних случаях, которых в ее практике очень мало, девушкам вроде меня прописывают курс антидепресантов. Тогда она мне их не назначила, но это стало для меня своего рода отправной точкой. И после следующего приступа равнодушия ко всему миру, когда я сидела на полу в ванной и просто не понимала, в чем смысл жизни, если я абсолютно ничего не могу чувствовать, я озадачилась поисками психиатра. Теперь я могу сказать одно — нужно было пойти к нему раньше. У меня никогда не было предубеждений против таких врачей, но я просто не до конца понимала, что происходит. К психиатру из-за месячных — согласитесь, это звучит очень странно? Я тоже так думала.

На приеме врач-психиатр почти сразу сказала мне, что я пришла по правильному адресу, и тут же выписала мне курс антидепрессантов. Начали мы с курса в 6 месяцев. Врач также рассказала, что за годы ее практики — у нее она больше 30 лет — у нее встречались пациентки вроде меня, но их было очень мало. Она объяснила, что мое состояние все-таки является гормонозависимым. Поэтому мои колебания настроения цикличны. Но в целом его стоит лечить так же, как лечат обычную депрессию.

На тот момент я проходила испытательный срок на новой работе, которая мне очень нравилась, и очень боялась, что не справлюсь из-за своего состояния. Поэтому за антидепрессантами я пошла в тот же день, сразу после визита к врачу, и принимать их начала сразу же. Оценивая себя тогдашнюю теперь взглядом здорового человека, я понимаю, что была огромным молодцом. До начала лечения, несмотря на свое состояние, я ходила на работу, пыталась общаться с близкими, строить отношения, ходить на спорт. Это все давалось мне с огромным трудом, но я не сдавалась.

Я навсегда запомню первый месяц после начала приема антидепрессантов. Месяц, когда впервые за многие годы ПМС не пришел. Я помню, как приезжала в офис, шутила там с коллегами, весело бегала за кофе и наконец ощущала себя здоровым человеком. Было и немного страшно — я боялась, что эффект временный и что мое состояние вернется. В тот период я не только прошла испытательный срок, но и получила повышение — я уверена, что это произошло только благодаря тому, что я начала лечение. В то же время это немного грустно — когда я об этом думаю, то понимаю, что ПМС наверняка отнял у меня много возможностей, которые я упустила из-за своего состояния, и без него я во многих сферах "могла бы лучше". Но все сложилось так, как сложилось.

Моя история подходит к концу, но все же есть еще несколько моментов, которые хотелось бы осветить. Когда закончился мой курс приема антидепрессантов, врач попробовала их отменить и назначить мне вместо них нормотимики — препараты, стабилизирующие настроение — но стоило нам убрать антидепрессанты, как в первый же месяц без них ПМС вернулся. Несколько раз мы безуспешно пытались подобрать другую терапию, но в конечном итоге и врач, и я пришли к тому, что в моем случае стоит оставить антидепрессанты "на постоянку". Хотя, безусловно, такой метод лечения используется очень редко — антидепрессанты часто дают побочные эффекты и в целом не полезны для организма. Но, кстати, мне очень сильно повезло — от моего препарата у меня нет ни одной побочки. Возможно, это и стало одним из аргументов в пользу антидепрессантов для моего врача.

Вообще, мне кажется, что моя врач в прямом смысле слова спасла мне жизнь — если не саму жизнь, то ее качество точно, однозначно. Когда я "села" на антидепрессанты, то долгое время не могла поверить в то, что вернулась к обычной жизни нормального среднего человека. За годы, проведенные с ПМС, я уже забыла, как это — жить без него, — и мне пришлось очень долго это вспоминать. Сейчас у меня бывают небольшие "всплески плохого настроения", когда отголоски ПМС возвращаются. Это случается нечасто — может быть, раз в год — и не идет ни в какое сравнение с тем, что творилось со мной раньше. Я замечаю закономерность — мне становится хуже, если я испытываю сильные стрессы. Врач объяснила, что такое случается. Но в целом я наконец живу счастливой жизнью человека, у которого нет депрессивного состояния. Из всего, что я переживала в жизни, этот опыт для меня — один из худших.

Именно поэтому я приняла решение не скрывать то, что со мной случилось, от окружающих. Еще на этапе начала терапии я рассказала о происходящем всем близким и маме. Помню, моя психиатр еще спросила меня — как мама отреагировала на новости о том, что я теперь "на таблетках"? Оказывается, родители многих людей воспринимают такое в штыки. Но мама тоже заметила, как сильно улучшилось мое состояние, поэтому только радовалась за меня. Хотя ее, конечно, пугает то, что мне приходится принимать такие серьезные препараты.

На моей работе — я до сих пор работаю там, где начала на этапе появления в моей жизни терапии антидепрессантами — моей начальницей является девушка плюс-минус моего возраста. Обычно люди не рассказывают о таких проблемах работодателю, но я рассказала ей все как есть. Она удивилась, потому что никогда раньше о таком не слышала, но приняла это все адекватно. Я не стала скрывать это и от коллег женского пола, и от подруг. Я не кричу о том, что произошло, на каждом углу, но и не молчу — при случае рассказываю. Ключевая причина, почему я так поступаю, заключается в том, что я бы хотела, чтобы как можно больше женщин, которые оказались в моей ситуации, могли получить адекватную помощь.

Я знаю, что таких, как я, мало, но все равно верю в то, что кому-то может помочь мой опыт. Кто знает, что было бы со мной сейчас, не найди я наконец "правильного" врача? Граница между нормальным ПМС и ПМС, который является требующей серьезного лечения патологией, очень размыта. Мой личный опыт показывает, что зачастую даже гинекологи не могут понять, когда пора направлять пациента "лечить кукуху". Даже гинекологи с хорошей репутацией из частных клиник. Мне бы не хотелось, чтобы женщины оставались одни с этой проблемой, как в свое время осталась с ней я. Мне повезло, что обстоятельства сложились так, что все наладилось. Повезло не потерять близких из-за своего состояния. Повезло, что в моей жизни не случилось никаких по-настоящему страшных вещей, виной которым мог бы стать ПМС. Но все могло быть иначе. Или вообще не быть.