Мой пассивный доход: как я на время принимаю детей в семью и зарабаты­ваю до 145 000 ₽ в Швеции

В потоке «Пассивный доход» мы собираем истории читателей о том, как они создали источник стабильного заработка.

Героиня нового материала много лет назад переехала в Швецию. Она получила образование социального педагога, узнала о том, как государство поддерживает детей в сложной ситуации, и ей понравилась концепция временных приемных семей. Читательница прошла проверку социальной службы и начала принимать детей.

Она рассказала, почему предпочитает приглашать мальчиков-подростков, каким критериям должна соответствовать приемная семья и сколько уходит на содержание ребенка в Швеции.

Мне 45 лет, я живу в Швеции с мужем, ему 55 лет, и пятилетней дочерью. Еще у меня есть взрослый сын, он живет отдельно.

В Швецию я переехала в 2006 году: захотела изменить свою жизнь и вышла замуж за шведа. С ним мы развелись через семь лет. За время моей жизни в Швеции я вышла замуж еще раз, похоронила второго мужа, получила второе высшее образование — стала специалистом по социальной работе, встретила третьего мужа, переехала к нему в деревню, в домик площадью 65 м² и родила дочь.

У мужа собственный бизнес, он строит водопроводы в частных домах. После вычета налогов и производственных расходов доход составляет 30 000 SEK⁣ (248 338 ₽)  .

Два года назад мы взяли в банке заем 2 000 000 SEK⁣ (16 555 884 ₽) и увеличили площадь дома до 170 м². Муж выплачивает кредит — 9000 SEK⁣ (74 501 ₽) в месяц — и несет все расходы, связанные с домом: платит за электричество и вывоз мусора. На это уходит 10 000⁠—⁠15 000 SEK⁣ (82 779⁠—⁠124 169 ₽) в месяц в зависимости от сезона, летом меньше.

Я работаю школьным куратором — социальным педагогом. Консультирую детей, их родителей, учителей. Отвечаю за поддержку и развитие учеников, фиксирую в личных делах их проблемы и заболевания. При необходимости связываю ребят с социальными службами. Обсуждаю с учителями успеваемость и посещаемость, разбираем кризисные ситуации. А еще веду документацию. Получаю 20 000 SEK⁣ (165 214 ₽) после вычета налогов. Подробнее о своем рабочем дне я рассказала в другой статье.

Дети, оказавшиеся в трудной ситуации, попадают в другие семьи — чаще всего временно. Приемные семьи в Швеции получают зарплату посуточно или ежемесячно — это зависит от типа договора с коммуной  , которая помещает ребенка в семью. Есть семьи, которые профессионально занимаются этим, им положен оплачиваемый отпуск и пенсионные отчисления. Большинство же семей принимает детей время от времени. Тогда люди сохраняют свои постоянные рабочие места.

Расскажу о том, как я начала принимать детей в семью. В 2014 году я вышла замуж во второй раз, муж переехал ко мне в Швецию из Англии. Моему сыну тогда было 14, свободного времени хватало. Муж искал работу в Швеции и был не против принять ребенка, он отлично ладил с детьми. Мы позвонили в близлежащую коммуну и предложили свои услуги как временная семья в выходные и на каникулах.

Проверок тогда было меньше, чем сейчас, особенно если брать ребенка ненадолго. У нас взяли только справки об отсутствии судимостей и долгов, о состоянии нашего здоровья, а еще коротко пообщались со мной и мужем. Нас никто особенно не готовил к приему ребенка — предполагалось, что взаимодействие будет таким же, как если бы к нам просто приехал кто-то в гости.

Вскоре к нам привезли мальчика 11 лет с СДВГ. У его матери было еще двое детей от нового мужа, с родным отцом ребенок не общался. Он постоянно ругался с матерью, у которой тоже был СДВГ. Мальчик жил у нас по два выходных в месяц весной и целый месяц летом. В остальное время находился в своей семье: им просто давали передохнуть от постоянных ссор.

У нас он отлично проводил время: играл в футбол, сам вызвался помогать мужу красить забор. Потом его семья переехала в большой город, и мы мальчика больше не видели. В 2016—2017 годах принимали еще двух ребят, они проводили у нас выходные и летние каникулы.

Система социальной поддержки не дожидается, когда положение детей в семье станет ужасным, а вмешивается по первому сигналу от общественности.

Школа, в которой я работаю, сотрудничает с социальными службами по таким сигналам. Обратить внимание могут на то, что ребенок все время выглядит уставшим, ходит в грязной одежде, пропускает уроки. Более серьезные сигналы — если ребенок не ночует дома, от него пахнет алкоголем или он ведет себя неадекватно, а родители не отвечают на телефонные звонки и не идут на контакт со школой.

Детей из семьи чаще всего не изымают, а предлагают им помощь: например, они могут жить в другой семье во время лечения родителей, на каникулах или каждый второй выходной в месяц. Подростки часто временно живут у других людей по обоюдному согласию всех сторон. Но даже если ребенок совсем не может жить в родительской семье, у него остается право регулярно видеться со всеми родными, а у них — опекунство и право все знать о ребенке и участвовать во всех событиях его жизни.

Принимающие семьи проверяют на предмет долгов, судимостей и серьезных заболеваний, задают кучу вопросов о биографии и методах воспитания детей. Они не должны быть получателями социальной помощи на протяжении последних пяти лет. Кроме того, интересуются историей взросления, отношениями в семье. Связываются с коллегами и друзьями, чтобы узнать, как члены принимающей семьи воспитывают детей.

Предпочтительно, чтобы у всех взрослых был постоянный источник дохода. Одинокий родитель тоже может принять ребенка, но тогда желательно наличие хорошего окружения — чтобы друзья и родственники были рядом и помогали с приемными детьми.

Всем детям в доме нужно обеспечить свою комнату. Размеры не так важны, но у принимаемого ребенка должна быть возможность уединиться и закрыть за собой дверь.

Некоторые организации требуют, чтобы у семьи вообще не было своих детей или чтобы они были почти взрослыми. Могут быть и другие специфические требования — все зависит от ребенка, которого надо пристроить. Если он серьезно болен, для ухода за ним необходимо медицинское образование и нужно быть с ним все время — тогда платят и зарплату с основного места работы, и дополнительную за уход.

Иногда ребенка не могут поместить в семью с домашними животными, потому что у него аллергия. Или девочку не могут передать в семью, где есть мужчины, если ей из-за травмы нужен дом, где их нет.

Детей могут поместить во временную семью сразу из роддома — например, если мать употребляет наркотики. Ограничений по здоровью нет, можно взять абсолютно любого ребенка, который может существовать вне стен больницы. При необходимости даже устанавливают специальную аппаратуру дома — для поддержки дыхания, например.

Если ребенок так тяжело болен, что нужно ежеминутное наблюдение, в семью будут приходить оплаченные государством ассистенты. Но это актуально и для биологических семей: специальных учреждений для тяжелобольных детей нет. Есть только центры временного пребывания, куда можно поместить ребенка на неделю-две — например, чтобы съездить в отпуск.

Дети остаются в семьях до 18—19 лет, иногда — по особым показаниям — до 21 года. Настоящих сирот, у кого оба родителя умерли, в Швеции практически нет. Есть социальные — чьи родители не могут осуществлять свои обязанности в полной мере. Но это почти всегда считается временным, и детей помещают в приемные семьи.

Временная семья может получить опекунство над ребенком только по истечении трех лет жизни вместе и если оба биологических родителя согласны. У биологических родителей в любом случае всегда сохраняется право общаться с ребенком.

Если временная семья получает опекунство, его оформляют до совершеннолетия ребенка. В этом случае все контакты с социальной службой прекращаются, но выплаты на ребенка сохраняются. Контакт с социальными органами можно возобновить, если что-то пошло не так. Но приемные родители в любом случае остаются опекунами и имеют право влиять на развитие и воспитание ребенка.

Третьего мужа я сразу подготовила к тому, что хочу опять брать детей. Чтобы принять ребенка в семью, нужен материальный, физический и эмоциональный ресурс. В течение последних семи лет я налаживала отношения с нынешним мужем, воспитывала дочь, мы строили дом. А год назад ситуация стала достаточно стабильной, чтобы я опять задумалась о приеме детей. У меня ведь уже был опыт. К тому же я всегда хотела большую семью, чтобы были и свои дети, и приемные, и чтобы друзья детей тоже заходили в гости. Мне нравится всех кормить и обо всех заботиться.

Муж не возражал, и мы сообщили о нашем желании в несколько организаций, которые размещают детей в семьи. Это частные компании, у которых есть государственная лицензия, чтобы заниматься такой деятельностью. Они ищут подходящие семьи, проводят проверку, подбирают ребенка. Потом при необходимости оказывают помощь принимающим семьям.

Размещать детей могут и коммуны, но социальных работников там мало, они получают невысокую зарплату и часто уходят на больничный. Поэтому, когда ребенка надо экстренно поместить в семью, коммунам приходится платить частным организациям 40 000⁠—⁠50 000 SEK⁣ (331 117⁠—⁠413 897 ₽) в месяц за помощь с одним ребенком.

В стране много таких организаций — может быть, 100—150. Так что мы просто выбирали те, что территориально ближе. Организации общаются с принимающими семьями, «продают» места в них коммунам, оказывают помощь и выплачивают им зарплату. Иногда коммуны сами помещают детей в семьи — обычно маленьких, их многие готовы взять. Подростков устроить в семью сложнее, поэтому ими занимаются организации, а коммуны оплачивают их работу.

Летом 2024 года нам с третьим мужем дали первого ребенка — девочку. Она живет в семье, но ее мама в инвалидном кресле. Мы ездили в бассейн, парк аттракционов, зоопарк — девочка интересно провела лето.

В декабре 2024 года к нам заселился мальчик из большого города. Он сам попросился пожить временно в месте, где его никто не знает: натворил дел в своей школе. Дошло до того, что невозможно было ходить туда и даже выйти на улицу, был серьезный конфликт с приятелями в его районе. А в нашей деревенской школе он был паинькой. Мальчик уехал домой спустя три месяца, семья за это время перебралась в другое место.

Сейчас у нас уже три месяца живет другой мальчик. У него совершенно иная, особенная история, которую я не буду здесь рассказывать. Пока все идет хорошо. Он нам нравится, и, кажется, мы ему тоже. Но решение, где он будет находиться и сколько, принимают его опекун и социальный секретарь, поэтому никто не знает, на какое время мальчик у нас.

На каждого ребенка платят 15 000⁠—⁠18 000 SEK⁣ (124 169⁠—⁠149 002 ₽). Это ежемесячная зарплата за присмотр, что обозначено в документах. С этой суммы берут налог 20—30%, но сверху выдают 5000⁠—⁠6000 SEK⁣ (41 389⁠—⁠49 667 ₽) на все расходы на ребенка. Кроме этого, всем детям положено ежемесячное пособие от государства, сумма единая — 1250 SEK⁣ (10 347 ₽). Если ребенок живет у нас дольше месяца, пособие платят нам.

Так как мы с мужем начали принимать детей относительно недавно, регулярного заработка пока нет. Но я бы сказала, что выплаты составляют 20—30% нашего общего дохода за последние полгода. Благодаря этому я могу работать всего пять-шесть часов в день и даже иногда брать дополнительный неоплачиваемый отпуск. Я сама выбираю, сколько мне работать в школе и когда. Главное, чтобы шефа все устраивало.

Вообще, зарплата за одного ребенка примерно равна зарплате продавца после налогов. Но дети могут в любой момент вернуться к родным или переехать в другую приемную семью. В этом случае выплаты прекратятся — нужно продолжать трудиться на основной работе, чтобы платить по счетам. Ведь неизвестно, когда появится следующий подходящий ребенок.

А вот приемным семьям, работающим по контракту, оплачивают даже время без детей. Им перечисляют полную зарплату с основного рабочего места. Даже когда ребенка нет, они уже не ходят на работу. Но при этом не увольняются с нее, а оформляют специальный отпуск без содержания на год.

Социальная служба компенсирует им полную зарплату, которую они теряют. Но есть потолок возмещения утраченной зарплаты. Кажется, 50 000 SEK⁣ (413 897 ₽) — столько может получать небольшой начальник или программист. А когда ребенок в семье, соцслужбы оплачивают его присутствие и дают деньги на оплату всех его нужд.

Такой отпуск без содержания можно продлить еще на год, если начальник согласится. А потом уже либо возвращаться, либо увольняться. Если уволишься и решишь работать по контракту, останется только зарплата приемной семьи: какая-то часть будет выплачиваться в любом случае, какая-то — дополнительно, при наличии ребенка.

Минус в том, что, работая по контракту, семьи не имеют права выбирать — им могут привезти любого ребенка в любое время дня и ночи. Я считаю, что это не подходит для тех, с кем живут собственные дети.

А мы можем выбирать: информируем службу, что у нас есть свободное место, и нам начинают подыскивать подопечного. Но мы можем сказать, что конкретный ребенок нам не подходит. Тогда ему подберут другую семью. Мы год ждали подходящего мальчика и в следующий раз тоже примем только такого, с кем комфортно всем в семье.

Она практически не взаимодействует с ними, так как у детей разные комнаты и даже этажи в доме, друзья и досуг у всех свои. А к девочкам, особенно близким по возрасту, дочь очень меня ревнует.

Кроме возраста и пола есть и другие критерии: мы не готовы взять ребенка, которому нужен постоянный уход, поминутный контроль или бесконечные развлечения. Нам подходят дети, которые умеют контактировать с окружающими без особых сложностей, могут иногда остаться дома одни или самостоятельно сходить в магазин. Мы готовы принять детей, которые умеют себя занять. А еще желательно, чтобы у них уже был опыт жизни в деревне — или желание пожить здесь.

Никаких отчетов о потраченных деньгах с нас не спрашивают. Социальные работники каждый месяц встречаются с ребенком и беседуют, они видят, есть ли у него необходимая одежда и техника, хорошо ли его кормят, покупают ли лекарства, если они нужны. Обеспечивать ребенка всем необходимым надо так же, как и родных детей: никто не будет требовать одежды известных марок, но она должна быть целая и по сезону. Так же и с едой: обычных здоровых продуктов и сладостей по выходным достаточно.

Надо понимать особенность местной системы. Если чего-то будет не хватать или ребенок начнет рассказывать небылицы в школе, информацию обязательно проверят: зайдут домой, посмотрят, какая у ребенка комната, что есть в холодильнике.

Денег на содержание ребенка полностью хватает. Согласно расчетам официальных органов, еда для ребенка, который получает бесплатное питание в школе, обходится в 2000⁠—⁠2500 SEK⁣ (16 555⁠—⁠20 694 ₽) в месяц, одежда — в 1000 SEK⁣ (8277 ₽). На телефон уходит 500 SEK⁣ (4138 ₽), на средства гигиены — столько же. Есть еще расходы на развлечения, например походы в кино, и безрецептурные лекарства — те, что по рецепту, бесплатны. Лечение, обучение, при необходимости проездной до школы бесплатны для всех детей в Швеции.

По факту все зависит от ребенка и от того, сколько семья хочет и может ему дать. Если ребенок уже жил в нормально обеспеченной семье, у него, скорее всего, уже есть телефон, компьютер, одежда по сезону в хорошем состоянии. Но не всегда это так. К примеру, мальчик, который сейчас живет у нас, приехал почти без вещей. За три месяца я потратила больше 18 000 SEK⁣ (149 002 ₽), чтобы у него было все, что есть у большинства ровесников. Но это была моя личная инициатива.

Мне несложно принимать детей. Ребенок живет у меня, и я просто получаю доход, ничего особо не делая.

Мне со своей дочерью тяжелее бывает: ей всего пять, она требует много внимания, а детей мы берем постарше. По сути, они просто ходят в школу и ужинают. По выходным играют в компьютерные игры или общаются с родственниками. У нас в доме семь комнат, три из них пустуют — какая разница, живет там кто-то или нет?

В школу детей бесплатно возит школьный автобус от двери до двери. Одежда у мальчиков всегда одинаковая — джинсы и свитер, закладываю их в стиральную машину вместе с вещами мужа раз в неделю. Посуду они сами убирают в посудомойку. Если дети и болеют, хлопот не прибавляется: просто принимают таблетки и спят.

Завтракают все в разное время, ужинаем вместе. Муж готовит на всех, просто жарит дополнительно кусок мяса. После ужина мальчики уходят в игровую комнату на втором этаже, где есть телевизор и приставка. Мы с мужем смотрим кино в гостиной на первом этаже. Дочка играет в своей комнате или бегает туда-сюда. Поскольку мы берем подростков, через пару дней или неделю они уже могут оставаться одни дома — ценных вещей у нас нет, — а мы можем отлучиться на два-три часа. Дочку берем с собой, или с ней сидит старший брат.

При этом, конечно, мы вовлечены в жизнь детей. Ребенком надо интересоваться, узнавать, что он любит, а что нет. Обсуждать проблемы и то, какая помощь ему необходима. Последнего мальчика, например, я отправила к психотерапевту — кстати, это бесплатно.

В любом случае нужно время на дополнительные контакты со всеми профессиональными сотрудниками, участвующими в планировании судьбы ребенка. У каждого ребенка, временно проживающего в семье, есть персональный секретарь — ему всегда можно позвонить и договориться о встрече. Иногда есть психолог. А интересы принимающей семьи защищает сотрудник организации, которая направила ребенка к ним. Все эти люди иногда звонят по телефону нам и ребенку, раз в пару месяцев заходят в гости на кофе. Еще мы обмениваемся электронными письмами.

Социальные работники минимум дважды в месяц беседуют с детьми наедине. И у ребенка всегда есть выбор: если не нравится в семье, в тот же день отвезут в другую или вернут домой. И ребенок, и принимающая семья всегда, в любой момент могут отказаться жить вместе. В Швеции не принято заставлять людей быть друг с другом, если они не хотят этого.

Принимающие семьи очень любят общаться. У нас есть группы поддержки в интернете, где все желающие могут анонимно задать вопрос и получить ответ по любой ситуации. Коммуны хотят, чтобы мы поддерживали друг друга, они организуют встречи и даже оплачивают ужины в ресторане пару раз в год. Но я пока не интересовалась такими встречами: не на все хватает времени.

Мотивация у всех разная, но почти никогда это не замена усыновлению. Принимающей семье всегда четко дают понять, что приемные дети им не принадлежат.

Общение с родными может быть организовано по-разному. Наши дети ездят к родным — обычно те их привозят и увозят. Их родственники тоже могут приехать к нам. Все проходит отлично. Обычно родители созваниваются с нами, чтобы узнавать, как идут дела. Кроме этого, социальные работники раз в месяц или реже устраивают групповые онлайн-созвоны, в которых участвуют все, кто заинтересован в судьбе ребенка.

Родители детей, которых мы принимали, не платили никаких алиментов. Но если они полностью отказываются от проживания с ребенком, платят алименты в кассу государственного страхования. Наши выплаты от этого не зависят.

Я принимаю детей и из любви к ним, и ради заработка — как воспитатели и учителя. Мы не мама и не папа, нас называют по имени. Мы даже не опекуны: их законные опекуны — это родители, которые временно не могут или не хотят заниматься детьми. Общаемся мы с ребятами на шведском — за 19 лет жизни в Швеции я овладела им почти как родным.

Воспитанники детдома выходят не приспособленными к обычной жизни. А у нас ребята получают еженедельный бюджет. Мы выделяем им карманные из расчета «возраст ребенка плюс ноль»: например, в 14 лет — 140 SEK⁣ (1158 ₽). Они умеют распоряжаться деньгами, стирать, готовить, мыть посуду. Они постоянно в контакте с родными и близкими. Просто в какой-то период не могут с ними проживать.

Поскольку мы берем подростков, наши отношения больше похожи на «наставник — наставляемый». Конфликт у нас был только с девочкой: она не хотела жить с нами, ей не понравилось в деревне, но ее не могли сразу забрать, потому что социальный работник был в отпуске. С остальными детьми все отлично. Они всегда ведут себя лучше с чужими людьми, чем с родными.

Нам запрещено контактировать с ребятами по своей инициативе, когда они уезжают. До сих пор ни один не жил у нас дольше трех месяцев, поэтому сильная привязанность не развивалась ни с одной стороны. Я иногда думаю о некоторых детях и желаю, чтобы у них было все хорошо, но не скучаю и не стремлюсь встретиться.

Я бы хотела постоянно принимать двух детей. Об опекунстве даже не задумываюсь: это не зависит от моей воли или желания. Опекунство в принципе доступно очень малому количеству детей — если родители полностью отказались от участия в их жизни. Поэтому хотелось бы просто принять еще ребят, которые бы остались в нашей семье на длительное время.

У нас есть две большие комнаты для них и все условия. Кроме того, для дочери лучше, если в семью входят люди надолго, чем калейдоскоп из разных детей. К старшим мальчикам дочь относится отлично, называет их братьями и не ревнует. Они часто играют вместе в игровую приставку, несмотря на разницу в возрасте.

В будущем хотела бы еще больший дом и больше детей. Думаю, я бы справилась с воспитанием пятерых, дочь как раз подрастет. В таком случае уйду с основной работы. Воспитание детей занимает очень много времени, и, в принципе, это мое хобби. Но еще хотелось бы вырастить большой сад и огород.