Как научиться принимать свою «непросветленную» депрессию

На пике "идеального" пути.
Я была «тем самым» йогом. Утро, день, вечер — по 5⁠-⁠6 раз в неделю практика. Коврик всегда со мной: в командировках, отпуске, на даче. Я сама вела занятия, заряжая других "светом и энергией". Казалось, это мой щит от любых бурь.

Постепенно утренняя практика перестала наполнять. Вместо бодрости — тяжесть, будто я тащу на спине камень. Вставать с постели стало подвигом. Единственное, что держало — ответственность перед другими: работа, дети, групповые занятия йогой. Как тренер, я «должна» была быть сильной. Я боролась с собой: "Соберись! Это просто лень!". Но внутренний ресурс таял.

С каждым днем становилось все хуже. Я разваливалась на части. Пустота. Ничего не хотелось, ничего не радовало. Основная работа (не связанная с тренировками) стала невыносимой, быт — пыткой. Йога? Она давала лишь короткую передышку: 30 минут после занятия — будто вынырнула из темноты. А потом — снова провал в бездну. Я не могла понять, что происходит, ведь занятия всегда наполняли меня.

Я уволилась с основной работы. Первое время — иллюзия облегчения: "Отдохну, и все наладится". Но стало только хуже. Я реже выходила на улицу, с трудом общалась. Попытки "реанимации" — больше гулять, меньше требовать — разбивались о стену апатии. Со стороны выглядело все, как всегда, никто не замечал, что со мной что⁠-⁠то не так. Да и групповые тренировки все так же со мной.

Я сидела ночью на диване. Тишина. Прошла тест Бека. Результат: "Депрессия средней степени тяжести". Знакомые цифры (с медициной я знакома не понаслышке). Но впервые они ударили по⁠-⁠настоящему. Страх был оглушительным: "Наверное я слишком драматизирую. Вдруг это просто слабость?".

Идти было страшно и стыдно. Как я, «сила духа», «непоколебимость», «сама просветленность» признаюсь в таком? На приеме еле сдержала слезы — для меня это было невероятно. И.… диагноз подтвердился. Никаких "надумала". Медикаментозное лечение: антидепрессанты и сопутствующие препараты. Не выбор, а необходимость.

С начала лечения прошло достаточно времени чтобы делать выводы. Состояние, наконец, стало лучше. Йога все еще со мной. Но это не исцеление, не источник света. Это… обязательное мероприятие. Как почистить зубы. Иногда — облегчение на время практики. Чаще — просто усилие. Год терапии показал: путь к балансу долгий. И это нормально.

Теперь, когда острая боль сменилась усталой ясностью, я наконец задала вопрос, который жег меня изнутри все это время: 'Почему йога, мой щит и спаситель, не уберегла меня?'. Я ведь знала, что она — мощный инструмент поддержки психики!

Статистика, книги, исследования — всё твердило: асаны и медитация снижают стресс, повышают осознанность, гармонизируют. Почему же мне стало хуже? Почему другие практикующие и преподаватели, излучали это невозмутимое спокойствие, а я чувствовала себя «сломанной йогиней», неспособной найти покой даже на коврике?
Я погрузилась в исследования, как 'бытовой детектив', ищущий ответы на свою боль. И то, что я обнаружила, не оправдало йогу, но оправдало меня.

Находка 1: Миф о «неуязвимом гуру».

Учёные холодно констатируют: депрессия диагностируется у 8⁠-⁠18% опытных медитирующих и йогов. Каждый десятый! Даже тибетские монахи с 20⁠-⁠летним стажем не застрахованы.

Мой вывод: другие практикующие — не роботы. Возможно, они просто «лучше скрывают» свою боль, или им повезло с генетикой. Их кажущееся спокойствие — не маркер 'правильности' практики, а лишь их личная история. Моя депрессия не делает меня «плохой йогиней».

Находка 2: Осознанность — обоюдоострый меч.

Я наткнулась на пугающий термин: «Травма осознанности». Оказывается, углублённая практика «без должной подготовки» может:

• усилить фокус на страдании (как увеличительное стекло для боли);
• активировать подавленные травмы (мои попытки «замедитировать» депрессию были похожи на ковыряние раны);
• вызвать деперсонализацию («Я исчезала» — это не метафора, а реальный нейроэффект!).

Мой вывод: моя усердная практика 'через силу' в разгар депрессии была не лекарством, а провокатором. Я пыталась тушить пожар бензином «идеальной йоги».

Находка 3: Йога не чинит сломанные гены (и нейроны).

Я знала это, но отказывалась принять: депрессия — это не только 'душа', но и тело. Глубокие биологические механизмы: генетика, сломанная система нейромедиаторов и пр. И все это не лечится Сурья Намаскар.

Успокоение в правде (а не в просветлении).

Эти диванные исследования не вернули мне 'лёгкость бытия'. Но они дали нечто важнее: освобождение от тотального стыда. Я перестала винить себя. Я не «неудачница от йоги». Я — человек с особенным мозгом, прошедший через болезнь.

А как же другие? Возможно, они просто не сталкивались с депрессией. Или лучше скрывают боль. Или им повезло. Это не важно. Важно: Йога не спасла меня, потому что она не панацея. Она –инструмент. А молотком не лечат грипп.

Коврик теперь не алтарь совершенства. Он — место встречи со мной настоящей. С трещинами, таблетками, слезами. И — да — иногда с тихой радостью, которая возвращается. Без гарантий. Без магического Ом.
Зато — по⁠-⁠настоящему.