«Тихие чтения» с котиками и дома: мой список книг февраля

Все шло хорошо, а потом в дверь постучали новый проект и книга-долгострой… А сама я постучала в дверь котокафе, где новосибирский независимый книжный «Карта мира» устроил первые «тихие чтения». Таким был мой книжный февраль, за который я закончила четыре произведения — два классных и два таких себе, а теперь подробности.

Это была моя спонтанная вторая попытка подступиться к нобелевскому лауреату 2017 года, и на этот раз она оказалась успешной. История робота-«индивидуальной подруги» Клары затрагивает множество характерных для научной фантастики тем. Какими могут быть отношения между человеком и роботом? Что будет, если генное редактирование людей станет возможным? Есть ли высшие силы, ответят ли они на наши молитвы, потребуют ли жертв взамен? Заботимся ли мы об экологии? Все эти нити связаны в единое гармоничное полотно, и, несмотря на острую проблематику, в романе нет ни капли назидательности, автор не дает оценок, и оставляет нам только множество вопросов для обдумывания и светлую грусть в конце.

Роман британской писательницы-классика похож на стремительную реку. В «Миссис Дэллоуэй» Вулф использует популярную в начале ХХ века технику «поток сознания», и читателя несет вместе с этим потоком что листик, упавший на поверхность реки. Вулф берет в фокус то одного героя, то другого, с разной судьбой, разным положением в обществе. Так у нее получается слепок одного лондонского дня зари 1920-х. В коротком временном промежутке, который расчерчен боем часов, нашлось место любви счастливой и несчастной, отголоскам Первой мировой, жизни и смерти, судьбам женщин, которым наконец позволено чуть больше.

«Миссис Дэллоуэй» иногда сравнивают с «Улиссом». Наверное, можно прочитать роман как первую пробу перед Джойсом, понять, нравится ли вам такое письмо и готовы ли вы читать гораздо более сложную книгу в этой манере. А можно просто получить удовольствие, проникнуться атмосферой Британии «ревущих двадцатых», мира между двумя войнами. «Миссис Дэллоуэй» просто красива.

Про эту книгу я немного рассказывала в январе, и если долгое время я читала ее со скепсисом, к концу я все же немного прониклась. Авторам удалось изобразить обширное полотно жизни Советского Союза 60-х, показать, какие вопросы занимали людей в те времена, что стояло на повестке, и в какой момент все это рухнуло.

В сущности, как я и писала в январе, книга эта — не нонфикшн, а авторские заметки о жизни в СССР в те годы, они не подкреплены никакими исследованиями. Вайль и Генис опирались на массмедиа тех лет — они обильно ссылаются на «Огонек», «Юность», «Правду» и другие подобные издания, и еще в некоторой степени основывают свои суждения на личном опыте.

Если бы я знала об этом заранее, для чтения о 60-х я выбрала бы нечто другое. Но это мой запрос. Если вы хотите узнать больше о самой атмосфере оттепели, а не о частной жизни советского человека, книга может в этом помочь.

Как раз с этой книгой я познакомилась на «тихих чтениях» в котокафе. В чем суть формата: вы приходите в некое место, где есть книги на выбор, либо приносите свое, на некоторое время сдаете все гаджеты и тихонько читаете. Мне хотелось познакомиться с чем-нибудь новым, поэтому я пришла без своих книг, да и читаю я обычно с телефона.

Среди всех изданий, представленных книжным магазином, я выбрала «Собаку за моим столом» Клоди Хуцингер, потому что слышала хвалебные отзывы, и роман ждал свой час у меня в приложении. И я совершенно не поняла восторгов.

«Собака за моим столом» притворяется автофикшном пожилой писательницы об отшельнической жизни на природе и об экологии. Героиня ощущает себя частью природы, а не «властелином», другая важная линия — о старении и принятии новых ограничений тела. Формально сюжет начинается с того, что к пожилой паре приходит бездомная собака, — конечно, изнасилованная. Но никакого «выхаживания», как обещают в аннотации, нет. А есть очень-очень много мыслей автора о старости, о сломанном мире и о природе. Письмо для героини — возможность противостоять возрасту и разрушению.

Ощущение, будто человечество само себя медленно убивает, мне близко. Но даже так мне было скучно, предложения и абзацы ощущались как вязкое болото. До конца книги я пыталась понять, почему ее все хвалят, но так и не смогла. Если вдруг поняли вы, расскажите, пожалуйста, в комментариях.

***

Зато после того, как на «тихих чтениях» мне в руки впервые за очень долгое время попала хорошо изданная книга в твердой обложке, захотелось почитать что-то такое же и дома. Дома в более-менее твердом варианте из новенького оказались «История Венеры и Тангейзера» Обри Бердслея и автобиография Марины Абрамович «Пройти сквозь стены». Выбор пал на последнюю, но закончить за февраль я ее не успела. Обещаю рассказать о ней в марте!

А мой книжный долгострой месяца, и чувствую, не одного, — «Пушкин в жизни» Викентия Вересаева, очень объемный сборник свидетельств о поэте. Я захотела прочесть его после фильма «Пророк», чтобы проникнуться эпохой по-настоящему, — в кино мне атмосферы того времени не хватило. Прогресс чтения очень медленный: книга размеренная и быстро усыпляет. Но сборник очень интересный, как и сама жизнь Пушкина.

А еще я обзавелась новыми бумажными книгами, хотя на новый год обещала разобрать свою полку. В мои руки попали «Комната утешения» Руфи Гринько и «Даша строит кенотаф» Дарьи Митякиной — новинки российского книжного рынка, я давно их хотела. Чтобы разобраться с полкой, надо прочитать все бумажные книги, — думаю, это и станет моей целью на ближайшие месяцы.