Мнение: токсичная благотворительность порождает мифы о работе некоммерческих организаций

Благодаря отклику читателей, благосклонному или нет, появляются темы для публикаций.

Я уже писала в комментариях, что напишу о токсичной благотворительности, и меня спрашивали, не будет ли это повторением блога моей коллеги по сектору Светланы Машистовой БНК или Благотворительность на костях.

Отвечаю — нет, у меня другая задача. Я очень уважаю Светлану и иногда мы идем с ней бок о бок во время громких разоблачений, но сейчас хочется поговорить более широко о том, что такое социальный сектор в России на сегодня, кто его формирует, чем он живет, а самое главное, о том, какие основные мифы вокруг него существуют и почему они возникают. Статья не научная, на полноту, полный факт-чекинг и основание в виде статистических данных не претендует. И ее главная ценность — личный опыт, поскольку я пришла в этот сектор из бизнеса и работаю в нем с 2018 года.

Попросила ИИ написать мне краткую справку и вот что получила — текст от Гигачат:

• «Благотворительность в России имеет глубокие корни, уходящие еще в дореволюционные времена, когда помощь нуждающимся была неотъемлемой частью общественной жизни. Сегодня благотворительная деятельность продолжает играть важную роль в обществе, поддерживая тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации.»

По данным Минэкономразвития, общий объем денежных средств и имущества, которые поступили в организации из всех источников, достиг суммы 1,7 трлн рублей в 2023-м. Общий федеральный бюджет России на 2023 год составляет примерно 29 триллионов рублей. Таким образом, 1,7 триллиона рублей составляют около 6% от федерального бюджета страны триллиона и могут быть сопоставимы с крупными экономическими показателями, такими как часть государственного бюджета, доходы ведущих мировых компаний или стоимость масштабных инфраструктурных проектов.

Тем не менее, как сотрудник благотворительных фондов, я и мои коллеги часто слышим от условно обычных людей, что они никогда не жертвуют деньги в фонды и другие социально ориентированные организации, потому что:

Реальность: некоммерческие организации — точно такие же организации, как и любые другие, в том числе, государственные, а это значит, что там должны работать люди — а работать, значит, получать зарплату, платить налоги с этой самой зарплаты, перечислять деньги, отправлять отчетность, платить за интернет и так далее. Поэтому в любых благотворительных фондах платят зарплату, однако закон ограничивает административные расходы некоммерческих организаций: они не могут превышать порог в 20% от всех расходов.

Пример из личного опыта: ни один бухгалтер, юрист или поставщик интернета не будет работать бесплатно и обеспечивать нужны фонда постоянно. В фондах часто бывают специалисты про боно — это волонтеры-юристы, бухгалтеры, адвокаты, однако никто из них не может постоянно поддерживать работу организации бесплатно. В фондах, которых я работала и работаю сейчас, всегда есть сотрудники и есть волонтеры. Так, проектом наставничества управляют сотрудники — координаторы и менеджеры, а к детям и взрослым с опытом сиротства ходят волонтеры, однако нужны сотрудники, чтобы их обучать и сопровождать.

Реальность: программы и проекты, призванные поддерживать и помогать людям, животным, природе, науке и культуре, всегда задействованы так называемые программные сотрудники, которым тоже платят зарплату. В них участвуют и волонтеры, чей вклад зачастую огромен, но безвозмездный труд добровольцев не в состоянии решить социальные проблемы: волонтеры выделяют свое свободное время нерегулярно, они не могут нести ответственность за свои результаты, не обладают соответствующим образованием и квалификацией, не подчиняются чьим-то распоряжениям и приказам. Поэтому, если есть определенная социальная задача, ее можно решать только силами квалифицированных, обученных, организованных в рабочие команды сотрудников. К слову сказать, уровень зарплат в социальном секторе достаточно низкий — около 53 000 руб. в 2023 году, в то время как средний уровень зарплаты по РФ за тот же год составляет 71 000 руб., то есть, сотрудники некоммерческого сектора получают зарплаты на 25% ниже, чем остальные работники.

Пример из личного опыта: я работаю координатором направления Наставничество в благотворительном фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам», курирую деятельность более 100 волонтеров, которые являются наставниками детей и молодых взрослых с опытом сиротства или в тяжелой жизненной ситуации. Волонтеры поддерживают своих подопечных бесплатно, но их самих надо найти, привлечь, обучить, чтобы они могли безопасно и эффективно помогать ребятам, поддерживать, помогать им в работе, отчитываться о них тем, кто предоставляет средства и помещения и так далее. Это могут делать только сотрудники.

Реальность: в некоммерческом секторе действительно много людей, пришедших туда из других секторов экономики в связи с желанием иметь работу со смыслом, отдавать обществу, а не только получать, но вот данные: большинство сотрудников НКО имеют высшее образование, а зачастую и не одно. Это связано с тем, что работа в НКО часто требует специальных знаний и навыков, таких как управление проектами, фандрайзинг, коммуникации, правовая поддержка и т.д. Более того, многие сотрудники НКО проходят курсы повышения квалификации, тренинги и семинары для улучшения своих профессиональных навыков. Это особенно актуально в сфере управления проектами, работы с грантами и фандрайзинга. Такие возможности предоставляют многие государственные и частные компании сотрудникам некоммерческого сектора беслпатно, в качестве своего вклада.

Пример из личного опыта: я прошла профессиональную переподготовку по специальности «Управление в социальной сфере» в 2023 году, когда уже более 7 лет работала в секторе, но и до этого, и после этго я и мои коллеги регулярно проходят краткосрочное повышение квалификации по нескольку раз в год, поскольку жизнь и социальные науки не стоят на месте. По опыту — таким путем следуют многие мои коллеги.

Реальность: в идеальном мире так и должно быть, однако действительность показывает, что государство более инертная, неповоротливая структура, изменения, инновации в которой происходят довольно медленно. У некоммерческих организаций гораздо выше адаптивность, гибкость, чувствительность к социальным проблемам, они находятся условно «в поле», в гуще жизни, поэтому активнее реагируют, внедряют инновационные технологии помощи и поддержки. Именно по этой причине государственные и общественные организации распределяют часть своих бюджетов на гранты — проекты, в которых фонды и другие организации в малом, среднем или даже большом масштабе решают проблемы, пробуют новые решения, определяют и измеряют их эффективность, а затем отчитываются по итогам. Зачастую дальше на базе этих проектов работают новые государственные механизмы — таков путь в жизнь паллиативной помощи, ранней помощи детям с инвалидностью, волонтерство и многих других успешных государственных программ.

Пример из личного опыта: большинство проблем, над решением которых я работала в фондах, так или иначе решались государством либо частично, либо формально, особенно это касается детей и взрослых с инвалидностью или сирот. Поэтому мне как руководителю проекта приходилось разрабатывать новые технологии помощи, искать новые методы решения и решать их зачастую за счет средств частных благотворителей.

Остальные мифы прекрасно освещены в статье на этом же ресурсе от имени самого Т⁠-⁠Банка.

Важно то, что существует целый ряд способов, доступных любому активному человеку, чтобы понять, достойная ли перед ним организация, чтобы пожертвовать ей деньги на решение социальных проблем, отдать свое время в качестве волонтера или применить профессиональные компетенции про боно, то есть без оплаты, об этом в следующей статье! Не переключайтесь!