Как я живу с андро­генной алопецией с 14 лет

Все детство у меня были великолепные волосы каштанового цвета, но с 14 лет начали появляться залысины и сдвинулась линия роста волос. Тогда я не знал, что у меня андрогенная алопеция.

Сейчас мне 21 год, только недавно я начал лечение алопеции, но уже вижу первые результаты. За это время я столкнулся с нехваткой информации о выпадении волос, со стигматизацией и обесцениванием проблемы. Расскажу о долгом пути к правильному диагнозу и эффективному лечению.

Выпадение волос началось очень рано, но из-за природной густоты и короткой стрижки существенных изменений долго не было видно, и я не придавал этому значения. Плюс, когда тебе 14, ты живешь в маленьком городе и погружен в учебу, о волосах переживаешь в последнюю очередь.

Но со временем залысины начали увеличиваться, а волосы стали тусклыми и быстро жирнились. Я сообщил о проблеме родителям, но они посоветовали не обращать на это внимания. Бабушка предложила попробовать средства народной медицины, показала, как делать маски из горчицы, репейного масла, меда и желтка. Но каждый раз напоминала, что мне не нужно переживать — это всего лишь волосы.

Я делал маски несколько месяцев с интервалом в пару дней, но результата не было. К концу девятого класса я не мог носить короткие стрижки: линия роста волос стала V-образной. На самооценке это не отражалось, я просто зачесывал волосы набок.

Выпадение продолжилось, и к одиннадцатому классу я заметил, что структура волос на макушке стала меняться: из длинных и толстых они стали тонко-соломенными, а цвет из темно-каштанового — русым. Я продолжал делать маски, а еще использовал шапку для прогрева кожи головы и ужасные припарки из лукового сока, которые сводили меня с ума из-за отвратительного запаха.

Примерно в то же время я начал сталкиваться с шутками по поводу моих волос на грани с легким буллингом. Часто в компании кто-то поднимал тему облысения — говорил, что скоро на моей макушке будет плескаться озеро и мне придется побриться налысо. Тогда я старался не придавать этому значения, потому что моя реакция привела бы к еще большему интересу.

Не знаю, почему родители не отвели меня тогда к врачу. У меня самого не было знаний, чтобы разобраться с проблемой, а в маленьком городе нет специалистов-трихологов. Однажды на диспансеризации я спросил у дерматолога, нужно ли мне записаться к врачу по этому поводу. Она ответила, что мне не стоит беспокоиться о своей внешности — парни не должны так себя вести.

К концу одиннадцатого класса у меня стало заметно меньше волос на макушке. Из всех причесок была доступна только одна — с зачесом набок, потому что остальные не закрывали залысины и сдвинувшуюся вверх линию роста волос. К тому моменту кроме методов народной медицины я стал использовать никотиновую кислоту  , которая жирнила волосы. Отражение в зеркале радовало все меньше, а поход в парикмахерскую стал раздражать.

На втором курсе университета я сходил к трихологу, прием стоил 2000 ₽. Он уверил, что все в порядке и мне не нужно ни о чем переживать. Слышать такое было странно, но одновременно приятно — на время я избавился от переживаний. Но позже заметил, что от моей макушки отражается солнце.

Я почувствовал, что мои усилия бесполезны и в течение года я стану полностью лысым. На этой минорной ноте бросил бесполезные народные практики и стал очень коротко стричься — это мне совершенно не шло. Я понимал, что выгляжу плохо для своего возраста, и стал задумываться о покупке парика — даже примерял, но они смотрелись до ужаса нелепо.

Тогда я снова пошел к трихологу. Мне впервые сделали трихограмму, врач установил, что у меня андрогенная алопеция, и сказал, что единственное лечение — пересадка волос. Прием был бесплатным, но врач предложил сразу записаться на операцию и у них же оформить на нее кредит. Я почувствовал давление и ушел. Дома почитал об операции и с помощью специального калькулятора выяснил, что у меня недостаточно волос для пересадки.

Через несколько месяцев я наткнулся на видеоролик об андрогенной алопеции — автор доступно объяснял причины и предлагал варианты решения проблемы. Это вытянуло меня из омута негативных мыслей, и я снова решился на поход к врачу. В этот раз все прошло хорошо: мне снова сделали трихограмму, врач посоветовал начать лечение и убедил, что пересадка не поможет. Прием и диагностика стоили 4000 ₽.

Лечение. Полный решимости, я купил миноксидил — первое, что посоветовал сделать трихолог. Наносить его нужно дважды в день — утром и вечером.

Через пару месяцев к лечению добавился финастерид — блокатор дигидротестостерона — в таблетках. Еще через месяц врач назначил шампунь с кетоконазолом  , потому что от миноксидила у меня появилась перхоть. Сейчас я пользуюсь шампунем Vichy с салициловой кислотой, который подходит мне больше и полностью избавил от этой проблемы.

Также я использую мазь с ретинолом каждые три дня — для повышения эффективности миноксидила. Раньше покупал третиноин, сейчас — мазь «Видестим»  . Раз в пять-шесть дней использую мезороллер  для усиления циркуляции крови.

Результат. Прошел почти год с момента, как я начал терапию. Поначалу было сложно поддерживать ритм, но сейчас уход за волосами вошел в привычку. Зато я вижу прогресс: за год мне удалось откатить проблему с пятой-шестой стадии до третьей по шкале Норвуда. Результат меня радует, хотя я понимаю, что, как только прекращу лечение, случится рецидив.

Я стал хуже к себе относиться. Несколько лет назад каждый раз, когда я смотрел в зеркало, меня преследовали негативные эмоции. Было ощущение, что единственное, на что все смотрят, — отсутствие волос на голове.

Для тех, кто советует не париться по поводу волос и побриться налысо, у меня есть несколько аргументов. Во-первых, в молодости сложно заменить внешность какими-то другими атрибутами — богатством, общественным положением или навыками. Во-вторых, бритоголовые голливудские актеры типа Дуэйна Джонсона выглядят хорошо не из-за лысины, а вопреки ей. Эти люди выглядели бы в сто раз лучше, будь у них на голове густая шевелюра. Да и в целом отсутствие волос считывается как признак нездоровья, старости и немощности.

Однажды на втором курсе университета знакомый попросил меня купить ему пару бутылок пива. Когда я доставал паспорт в магазине, сотрудница сказала, что в этом нет необходимости: и так видно, что мне далеко за тридцать. Я убеждал себя, что внешний вид меня не определяет, но столкнулся с суровой реальностью.

Сейчас я понимаю, что не внешность определяет, как я себя чувствую и нравлюсь ли людям. Но осознаю, что приятному человеку проще получить желаемое. Со временем я стал проще относиться к алопеции, но сожалею о том, что не обладал достаточной информацией в момент, когда это было важно.

К сожалению, андрогенная алопеция неизлечима, единственное, что можно сделать, — замедлить процесс выпадения, растянув его на долгие годы и прикрыв проблемы. Я вижу прогресс, который произошел всего за год лечения. Понимаю, что мне не удастся восстановить волосы полностью, и радуюсь даже небольшому улучшению.

Я принял, что я не идеальный и не могу им быть. Внешность стала значить для меня меньше, чем до того, как начали выпадать волосы. Я осознал, что люди любят меня не за то, как я выгляжу, а за то, что я просто есть. Эта мысль помогла мне найти эмоциональный баланс.

Еще я понял, что часто врачи не обладают достаточной компетенцией. Многие не рекомендуют препараты, которые действительно помогают, транслируя байки двадцатилетней давности.

Мне придется выполнять рутину по уходу за волосами постоянно, но это меня не смущает, потому что занимает минимум времени и сил, а побочных эффектов я не вижу.

Самое дорогое из средств для лечения алопеции — пена с миноксидилом, она стоит около 1700 ₽ за флакон. Финастерид стоит 200 ₽ за пачку из 30 таблеток, которые я делю на четыре части, потому что хватает минимальной дозировки. Мазь с ретинолом «Видестим» — 262 ₽ за тюбик, его хватает на несколько месяцев. Шампунь от перхоти использую раз в пять дней, он стоит порядка 1000 ₽. Также я использую мезороллер, его можно купить за 200—300 ₽, меняю его каждые два месяца.

Скорее всего, в ближайший год или два я сделаю пересадку волос, но даже после этого не прекращу поддерживающую терапию.