«Голодный мир»: каким получился сборник хоррор-рассказов автора «Последнего дня лета»

18 марта вышел «Голодный мир» — новый сборник рассказов Андрея Подшибякина.

В 2023 году вышел роман «Последний день лета», который заявил Подшибякина как перспективного автора хорроров. Осваивать жанр он продолжил и в новом сборнике. Мы прочитали его, а теперь рассказываем, стоит ли «Голодный мир» внимания.

В сборнике пять рассказов, которые, как сообщает издательская аннотация и автор в послесловии, объединены темой близкого зла. Оно здесь и впрямь всегда рядом. Вот Владлен из открывающей «Хозяйской комнаты» селится в новую квартиру, чтобы обнаружить за одной из дверей ад. А вот Олежа с Ирой из «Ударника социалистического труда» приезжают на Новый год к деду и бабке, которые оказываются каннибалами. В общем, понятная смысловая рамка.

По признанию Подшибякина, выбросить макабрические идеи он не мог, но и соорудить из них роман — тоже. Так появился «Голодный мир». Оперирующий расхожими образами, а потому беспомощный в попытках напугать.

Сами задумки не лишены потенциала, но они не реализуются на полную. Почти каждой истории чего-то не хватает: какой-то шокирующей детали или недосказанности. Стремление все объяснить, рационализировать иррациональное — это вообще главная беда сборника.

Та же «Хозяйская комната» только выиграла бы, не возьмись Подшибякин описывать ад. Вопреки задумке, он здесь не по-лавкрафтовски непостижимый, не по-баркеровски мерзкий, а по-вархаммерски брутальный: усеянный зубами и со статуями девочек, режущих собаку.

«Голодный мир» идет исхоженными тропами жанра. Людоеда с заточенными — пусть и не искусственными — зубами мы видели да хотя бы в «Повороте не туда»; вечно движущийся лифт — в фильме с, прости господи, Игорем Верником. А ожившая LLM из последнего рассказа — чуть ли не предтеча суперкомпьютера АМ из «У меня нет рта, но я должен кричать». В использовании знакомых элементов нет ничего плохого, но сборник не предлагает новый взгляд на них. А между тем в русскоязычной литературе с лихвой хватает более ярких аналогов.

Сравните, как описывают раздувшуюся женщину Илья Масодов и Подшибякин. Там, где у Масодова ноги, «усыпанные лиловыми синяками и вздувшимися гнойными язвами», а также «не водянистая рыхлость трупа, а рычажная боевая масса», у Подшибякина — «колышущееся глубоководное чудовище», чье тело идет «тошнотворными жирными волнами». Не жуткая старуха, а праздничный стол с селедкой под шубой и холодцом.

Да и саму концепцию «зла неподалеку» в русскоязычном хорроре раскрывают с куда большей выдумкой. Дарья Бобылева во «Вьюрках» обращается к славянской мифологии, обнажая весьма прозаические ужасы. А Светлана Тюльбашева в книжке «Лес» топчется на читательских ожиданиях мистического, чтобы выдать нечто до разочарования приземленное, но оттого и страшное.

Словом, русскоязычная литература умеет пугать самобытно. Не голливудскими штампами, не как Стивен Кинг — а иначе. В массе своей «Голодный мир» будто пришел из реальности, где нет ни Бобылевой, ни Кабира, ни даже Кирилла Алексеева. Только «километры и километры и километры костей».

Как жанровые тренды обошли сборник стороной, так стороной обошли его и тренды российской литературы в принципе. Он застрял, увяз, как в море пауков, в дискурсе нулевых. «Современность» Подшибякина пестрит криэйторами, брендами и реликтовыми бандитами. Москва «Голодного мира» лубочна, состоит из фрагментов глянцевого бестиария Алены Долецкой и справочника киношных братков. Все эти Fjallraven и John Elliott, «Шинок» и White Rabbit, Ваха и Серый существуют как атрибуты… собственно, чего?

Подшибякин смотрит на средний класс теми же глазами, какими на него смотрела поп-культура нулевых, ничего не добавляя и не переосмысляя уже тогда набившие оскомину архетипы. Глупо сетовать, что автор не обличает консюмеризм или не занимается еще какой-нибудь пошлостью. Подшибякин, кажется, и не стремится выступить на поле Брета Истона Эллиса и Виктора Пелевина, хотя отсылает к последнему. Но у всего этого неймдропинга должен же быть смысл? А вот нет его.

С усердием студента Литинститута, которому предъявили за отсутствие деталей в текстах, Подшибякин пытается характеризовать персонажей через их вещи и гастрономические пристрастия, но при этом не говорит о героях ничего. Ну носит один из второстепенных мужиков «дорогой и очень редкий парфюм D.S. & Durga», а дальше-то что? Ничего, поэтому получается не «Generation „П“», а фильм «Москва 2017»; не «Гламорама», а совсем даже «Glaмурный Дом».

Это терзает сильнее, когда понимаешь, что Подшибякину вся брендовая шелуха так-то и не нужна. Без нее прекрасно обходится рассказ «Афганец». Самый сильный текст сборника, если закрыть глаза на всякие нестыковки — например, на то, что человек, убитый ножом в спину, оставляет кровавый след, схватившись за стеклянную перегородку.

Рассказ о джинне в российских реалиях — это не просто вариация на тему «Исполнителя желаний» Роберта Куртцмана. Подшибякин остроумно мифологизирует решалу, делает его чуть ли не персонажем городской легенды. Нетрудно представить, как всамделишные ростовские пацаны пугают друг друга страшным Афганцем, который поможет с любой проблемой, но и взамен попросит немало. В этом тексте есть иррациональность, которой недостает прочим историям, и какой-никакой контекст времени, и крутой финал. И минимум всяких «Ролексов» да «Марио».

При всех его проблемах «Голодный мир» — вполне себе page-turner  , как и «Последний день лета». Подшибякин умеет рассказывать истории. Увлекательные, пусть и однообразные страшилки неплохо смотрелись бы в какой-нибудь стриминговой хоррор-антологии. Правда, не в качестве флагманских эпизодов.