«В каждое мгновение проживала дюжину эмоций»: как я стала мамой несмотря на инвалидность из⁠-⁠за ДЦП

Когда я узнала, что беременна, в голове крутилось только два вопроса: «Как я буду справляться?» и «Как я буду держать своего ребенка на руках?».

Церебральный паралич  накладывает на мою жизнь серьезные ограничения: я не могу полностью себя обслуживать, готовить и вести быт. Кроме двигательных нарушений у меня есть нарушения речи, слуха и зрения.

Мысли о том, что я не смогу сама родить и воспитать ребенка, часто меня беспокоили. Но благодаря поддержке близких я стала мамой. От знакомства с мужем до первого шага моего сына эта история о том, как любовь, решимость и большие усилия осуществили мою мечту о материнстве.

Мне 27 лет, и я приехала в Москву 15 лет назад: мама забрала нас с младшей сестрой к отчиму. Здесь началась моя осознанная жизнь. Были друзья, первые влюбленности, разочарования: ни одни отношения не длились дольше трех месяцев. В какой-то момент я начала привыкать к одиночеству и мысленно готовиться к тому, что, возможно, никогда не встречу свою любовь. Что уж говорить о материнстве — я даже не задумывалась, что могу стать мамой.

До знакомства с будущим мужем один врач-гинеколог заявил мне: «С таким диагнозом ты не сможешь ни выносить, ни родить». Я тогда не спорила. Просто ушла, проглотив слезы. Мне и самой казалось, что тема родительства для меня закрыта. Но все изменилось три года назад.

Я решилась заполнить анкету в паблике знакомств во «Вконтакте». Честно указала, что у меня инвалидность, передвигаюсь на коляске. Не хотела тратить свое и чужое время на бессмысленные разговоры. И однажды мне написал Саша. Мы начали общаться, встретились уже через неделю. Он сразу предложил стать его девушкой.

Я была в шоке: не верила, что это происходит со мной. Саша не боялся моего диагноза, не жалел меня и не относился как к «особенной». Он принимал меня целиком, без условий и ожиданий. Это был новый опыт — настоящий, другой, почти сказочный.

Мы начали встречаться, строить планы, говорить о будущем. Через полгода отношений у меня случилась задержка, и Саша каждый вечер полушутя спрашивал: «Ты беременна?» У меня и вправду уже были симптомы: постоянно хотелось спать, увеличилась грудь, обострилось обоняние, я часто бегала в туалет. Но я списывала признаки на все что угодно, только не на беременность — думала, это усталость, стресс, ПМС.

Даже в тот день, когда мы купили тест, не воспринимала все всерьез. Сделала его только поздно вечером. Результат оказался положительным. Я села на кровать и долго молчала. Саша улыбнулся и сказал: «Теперь все по-настоящему». Он, кажется, верил в это даже больше, чем я. А я не знала, радоваться или плакать — было страшно.

Первые опасения. На следующий день я увидела немного крови на нижнем белье. Мы с Сашей испугались и сразу поехали в частную клинику. Там мне сделали УЗИ и провели осмотр. Врач сказал, что беременность маточная, но, скорее всего, замерла и нужно вызывать скорую. Может быть, он испугался моей инвалидности либо неправильно рассчитал срок.

Тот момент был одним из самых страшных в моей жизни. В голове крутились ужасные мысли, но в то же время у меня было предчувствие, которое меня остепеняло и успокаивало: ребенок здоров и все будет хорошо. Муж тоже не растерялся и, когда мы вернулись домой, вызвал скорую.

В больнице меня осмотрели еще раз, сделали повторное УЗИ. Почти сразу после осмотра врач сказал: «Все в порядке, срок — пять недель». Я услышала первое биение сердечка, и слезы радости, облегчения и благодарности потекли сами. Это было настоящее чудо — момент, который невозможно забыть.

Реакция близких. В связи с новостью о беременности панику внезапно стали нагонять мои друзья: «Вдруг ты не сможешь выносить?», «А как ты будешь рожать?», «А если ты сделаешь что-то не так и навредишь малышу?». На меня со всех сторон сыпались вопросы про аборт, и временами я начинала паниковать, прокручивая в голове тысячу сценариев развития событий. Друзья Саши, наоборот, обрадовались. Сказали: «Вы справитесь». Их реакция немного заземлила меня в тот момент.

Я боялась сообщить о беременности маме, так как мы не близки, — просто тайком ушла из дома. Мы с Сашей сняли крошечную квартиру и начали жить отдельно. Я понимала: мне важно быть в безопасной, спокойной атмосфере.

Сначала мы ждали подтверждений, потом собирались с духом. В итоге родители все узнали только на 13-й неделе. Мои восприняли новость не сразу, был скандал из-за непонимания и тревог. Потом смирились. Особенно неожиданной в тот момент оказалась поддержка от моего крестного. Мы не слишком близко общаемся, но он сказал: «Если что, поможем, не переживай». Это был маленький, но очень важный для меня жест — знак, что я не одна.

Родители Саши сначала испугались: переживали о том, как пройдет беременность, будет ли ребенок здоров, справимся ли мы. Но давить и отговаривать не стали — наоборот, очень быстро перешли от слов к делу: предлагали помощь, звонили, интересовались, приезжали в гости. Благодаря их поддержке я начала верить, что все получится.

Поиск врача. Сначала я хотела вести беременность в частной клинике. Побывала в трех разных и оставила там, наверное, до 70 000 ₽. В эту сумму вошли анализы, оплата консультаций гинеколога, генетика, а также первый и второй скрининги. Во время одного УЗИ врачи заметили, что малыш не шевелится, и предложили прервать беременность: «У ребенка может быть ДЦП. Вам это надо?»

В тот момент грудь сковал страшный холод. Но мы решили, что не будем доверять таким пессимистичным прогнозам, и пошли в другой центр. Осмотрев меня, доктор заключил, что все хорошо и надо продолжать наблюдение.

В конце концов я решила встать на учет в обычную женскую консультацию. Этот путь показался мне верным. Каждые две недели ездила на прием к своему гинекологу из Москвы в область, сдавала анализы и проходила врачей. Дорога занимала до двух часов, и я дико уставала. Но это того стоило.

Токсикоз. Беременность, несмотря на все переживания, шла как по учебнику. Ожидаемо был токсикоз: меня выворачивало от каждого кусочка пищи. Приходилось буквально заставлять себя есть. Ребенок плохо рос, вес был ниже нормы.

Чтобы не пропустить ни одной возможной опасности, я каждый день внимательно следила за своим состоянием, принимала витамины и регулярно сдавала анализы крови и мочи — наверное, чаще, чем за всю свою жизнь. Все это стало для меня одним из самых тяжелых испытаний: я каждой клеточкой тела ощущала двойную ответственность — за себя и за малыша.

Подготовка к родам. Мы готовились и физически, и психологически. Я стала много читать: о беременности, материнстве, родах. Смотрела видео, наблюдала за блогами других мам, расспрашивала подруг. Пыталась понять, какой мамой я хочу быть. За идеалом гнаться не собиралась — мне было важно оставаться живой, настоящей, той, которая умеет просить о помощи, плакать, уставать, ошибаться и при этом каждый день выбирает любовь.

Саша поддерживал меня. Мы разговаривали — много, честно. Делились друг с другом страхами. Гуляли и играли в компьютерные игры, чтобы отвлечься от тревог. Он часто кормил меня йогуртами — только их я переносила легко. Саша не говорил: «Все будет хорошо». Он успокаивал делом: «Я рядом». Для меня было важно, что он не просто принимал ситуацию, а стал активным участником — со всей душой и вовлеченностью.

В третьем триместре появились новые страхи. Из-за моей малоподвижности и сидячего образа жизни у малыша диагностировали гипоксию — недостаток кислорода. Чтобы улучшить состояние, врачи подобрали терапию. Каждый день был полон тревог, но я надеялась, что все обойдется, продолжая доверять медикам, своему телу и внутреннему ощущению: все будет хорошо.

Наступила 37-я неделя беременности, и 7 марта 2023 года я с мамой приехала в Московский областной институт акушерства и гинекологии имени академика Краснопольского на плановую госпитализацию. Врачи хотели подождать еще неделю, чтобы ребенок подрос, но судьба распорядилась иначе: в ночь с 7 на 8 марта начались схватки. Их остановили через капельницу: из-за ДЦП мне нельзя было рожать естественным путем, но стало ясно, что все случится совсем скоро.

Мне не очень хотелось, чтобы мальчик родился в Международный женский день, и сын словно услышал меня: 9 марта, в 12:00, меня уложили на каталку и отвезли в операционную на кесарево сечение. Пока переносили на кушетку и ставили капельницу, я чувствовала, как меня одолевает страх. После спинальной анестезии онемело все, что ниже живота.

Скоро я услышала детский крик и увидела малыша. От мамы потом узнала, что на все ушло минут 15, а я ощущала их как несколько часов: в каждое мгновение проживала дюжину эмоций.

Святослав родился здоровым. Я была счастлива, хоть и невероятно устала. Очень благодарна маме за то, что она все время была со мной: в роддоме, в палатах. Она не говорила много, но меня успокаивали ее взгляд и присутствие. Я чувствовала, что не одна.

После выписки мы переехали жить к родителям Саши. Из-за кесарева мое тело восстанавливалось долго: первые дни я почти не могла ни кормить, ни укачивать, ни даже вставать.

Удивительно, но еще долго после родов меня тянуло на соленую еду, особенно на рыбу, хотя я всю жизнь была сладкоежкой. Организм требовал много жидкости и отдыха — я часто пила и спала. Из-за общей усталости пережила послеродовую депрессию.

А главное последствие, которое сохраняется по сей день, — перманентная тревога. Например, раньше я совсем не боялась упасть, пораниться. Святослав всю беременность будто учил меня тому, что это опасно для его жизни. Теперь все делаю с предельной осторожностью.

Родители Саши взяли на себя почти весь быт, особенно в первые недели после родов. Меня разъедали чувства беспомощности и вины, а бабушка и дедушка сына были рядом: варили суп, держали малыша, когда мне нужно было поспать, убирали, стирали, не ожидая в ответ благодарности или отчета.

Моя мама, к сожалению, в то время рядом не была. Мы не общаемся. Это больное место, которое я учусь просто признавать и не трогать понапрасну.

Саша тоже много делал — не все идеально, но с отдачей. Укачивал, носил, помогал, когда я просто лежала и смотрела в потолок. Он видел мою усталость и не пугался ее.

Кто-то из друзей отпал. Но те, кто остался, — по-настоящему золотые. Они приносили еду, писали теплые сообщения, приглашали на прогулки, давали понять, что я все еще я, не только мама.

Благодаря поддержке близких я довольно рано вернулась к работе. До беременности я была копирайтером и редактором — этим и продолжаю заниматься. Сначала пробовала вести небольшие проекты на фрилансе, потом стала брать в работу тексты. Для меня это не только заработок, но и способ не потерять себя.

Сейчас Святославу два года. Он растет эмоциональным и очень чувствительным мальчиком. Все понимает, много говорит, у него уже есть мнение по любому поводу. Иногда я смотрю на него и не верю: когда-то врачи сомневались, что он родится. И вот он с нами, наше чудо. Все-таки очень важно слушать свое сердце: оно не обманывает.

Мне очень повезло. Забота и любовь, которую мне дали Саша и его родители, помогли стать мамой и справиться с трудностями ухода за новорожденным.

В январе 2024 года Святослав сделал первые шаги. В декабре 2025 стал ходить в группу кратковременного пребывания. Это помогает нам обоим: сын учится общаться, а я получаю несколько часов на работу и себя.

Мы не спешим с полноценным садом: смотрим, как пойдет. Я за мягкую адаптацию и уважение к ритму ребенка. В идеале хочется найти место, где к детям относятся не как к единицам, а как к личностям.

У меня есть планы: я хочу профессионально расти, больше писать. Иногда все кажется неподъемным. Но я уже знаю: если идти шаг за шагом, не забывать про опору, слушать себя — все возможно. В моем случае просто не сразу. Просто не как у всех.

Жизнь с ДЦП — это не приговор, а другой путь. И он может быть наполнен радостью и счастьем. Несмотря на свои ограничения, я научилась быть мамой — и каждый день благодарю судьбу за то, что могу находиться рядом со своим ребенком. Мы с мужем, его родителями и сыном — команда, вместе нам все по силам. Моя история — про любовь, веру в себя и в то, что можно преодолеть любые преграды, если рядом есть люди, которые тебя поддержат.