«Повезло, что опухоль выявили на ранней стадии»: как я лечила рак щитовидной железы по ОМС

Мне 35 лет. В этом году у меня обнаружили папиллярную карциному щитовидной железы.

Это один из самых «хороших» видов рака, который поддается лечению. В моем случае потребовалась только операция. Сейчас я в ремиссии и только наблюдаюсь у эндокринолога. Расскажу, как мне поставили диагноз, сколько я потратила на лечение и как чувствую себя сейчас.

В 2018 году у меня возникли сбои в менструальном цикле, гинеколог направил к эндокринологу. С гормонами щитовидки все было хорошо, но врач нащупала небольшой узел, который вызвал у нее подозрения из-за неровных краев. И хотя размер узла был всего 0,8 см, меня направили на биопсию — обычно такую процедуру назначают при узлах больше 1 см.

Мне выполнили тонкоигольную аспирационную биопсию, при которой из узла забирают немного клеток на исследование. Процедура была болезненной, но быстрой — все длилось буквально несколько секунд. Узел оказался доброкачественным, но мне все равно нужно было наблюдать за ним — делать УЗИ раз в год. Биопсию и все обследования я тогда прошла по ДМС.

Несколько раз я пропустила УЗИ по разным причинам. В 2020 году бушевала пандемия — было не до плановых обследований, а в 2021 я переезжала в другой город. В следующие два года УЗИ было нормальным, а в 2024 году я вновь пропустила его, потому что жила за границей. Нерегулярное наблюдение было моей ошибкой — из-за этого не удалось вовремя заметить, что узел стал меняться.

В феврале 2025 года я была в Санкт-Петербурге и вновь пошла на плановое обследование. На тот момент у меня уже не было ДМС, за исследование заплатила 3000 ₽. Во время УЗИ врач сказала, что узел выглядит плохо: он увеличился, у него изменилась структура, края неровные. Хотя узел оставался небольшим, до 1,5 см, эндокринолог направила меня на биопсию и анализы крови.

Анализы крови я сдала в «Инвитро» — заплатила за них 4 125 ₽. Биопсию сделала в Клинике высоких медицинских технологий им. Н. И. Пирогова — туда меня направила эндокринолог, поскольку врачи этого центра специализируются на эндокринных заболеваниях, а еще у них есть и поликлиника, и стационар.

Мне сделали тонкоигольную биопсию под контролем УЗИ, а полученный материал отправили на цитологическое исследование. Биопсия вместе с исследованием обошлась в 5 700 ₽.

Чтобы поставить диагноз, врач оценивает результаты всех исследований в совокупности, но ключевое значение имеет биопсия. Дело в том, что уровень гормонов и других показателей крови при раке щитовидной железы часто остается в пределах нормы, поэтому ориентироваться только на них нельзя. Мои анализы крови как раз были отличными: щитовидка работала как нужно.

Через неделю пришло заключение — папиллярная карцинома, проще говоря — рак. Для меня это стало шоком: я не пью, не курю, занимаюсь спортом и в целом за ЗОЖ. Врачи не смогли точно объяснить, почему рак возникает у здорового человека. Среди возможных причин — лучевая терапия в детстве и случаи аналогичных опухолей в семье. Но в моем случае этих факторов не было — болезнь возникла спонтанно.

После постановки диагноза меня записали на консультацию к хирургу-онкологу. Эта консультация, как и все дальнейшее лечение, уже были за счет ОМС.

Хирург рассказал, что папиллярная карцинома — один из самых медленно растущих раков, поэтому она хорошо поддается лечению. Опухоль у меня была только в левой доле железы, поэтому вторую половину органа можно было сохранить. Тем не менее все оценки были предварительными: до операции невозможно определить, насколько в действительности агрессивен рак.

Оперироваться я решила в той же клинике, где мне делали биопсию: у них крутые специалисты и большой опыт в лечении рака щитовидной железы. На операцию меня записали сразу после консультации — нужен был только результат биопсии и личные документы. Мой случай не был срочным, поэтому вмешательство запланировали только через два месяца — на апрель.

Мне дали список анализов и исследований, которые нужно было пройти перед операцией. Это можно было сделать по ОМС, но времени было не так много, а записаться в поликлинику нашего района сложно: нет номерков и принимают не все специалисты. Поэтому обследование я прошла в частной клинике.

В списке были анализы крови, компьютерная томография грудной клетки и консультации специалистов. Обследование нужно, чтобы эндокринолог и хирург клиники понимали, какие ограничения учитывать при операции и можно ли вообще ее делать.

Кроме обязательных консультаций я сходила к нефрологу. У меня хронический пиелонефрит, поэтому хотела уточнить, можно ли мне давать наркоз и делать операцию. Еще я принимаю комбинированные оральные контрацептивы, поэтому обсудила с гинекологом, нужно ли прекратить прием на время операции, так как они увеличивают риск тромбоза. В моем случае контрацептивы отменять не пришлось, но каждая ситуация индивидуальна.

В памятке также было указано, что нужно купить компрессионные чулки. Еще хирург посоветовал взять с собой таблетки от кашля и боли в горле — они нужны в первые дни после операции, чтобы облегчить отхождение мокроты и уменьшить боль в горле от наркозной трубки.

Я заплатила 17 000 ₽ за нейромониторинг, который не входит в ОМС. Грубо говоря, это датчик, который помогает контролировать состояние голосовых связок во время операции на щитовидной железе.

Подготовка. В день госпитализации я приехала в больницу на оформление и познакомилась с хирургом. Врач рассказал про этапы операции и гистологическое исследование — именно оно позволяет определить тип рака и его агрессивность и помогает понять, поразила ли опухоль соседние ткани.

Операцию назначили на следующий день, а поскольку в отделении не было свободных мест, меня отпустили переночевать домой. Это было отличной новостью: оставаться на ночь в больнице совсем не хотелось.

Утром мне нужно было надеть компрессионные чулки, а есть и пить было нельзя. Я снова приехала в больницу, и меня заселили в трехместную палату с телевизором, отдельным туалетом и душевой кабиной. Все места в палате были заняты: кроме меня там лежала женщина после операции и бабушка, которой делали операцию в тот же день, что и мне.

Днем мне сделали разжижающий кровь укол и отправили ждать своей очереди — к тому моменту я уже перестала волноваться. Около шести вечера медсестра принесла одноразовый халат и позвала меня на операцию.

Операция. В операционной анестезиолог рассказала, что мне будут делать комбинированный наркоз: лекарства введут и в вену, и через дыхательные пути. После беседы врач уложила меня на операционный стол с подогревом. И анестезиолог, и другие врачи в клинике были очень приветливыми и веселыми — это помогало меньше тревожиться и не воспринимать диагноз как трагедию.

Операция длилась около полутора часов. Я пришла в себя в палате пробуждения, где мне поставили капельницу с обезболивающим. От наркоза отошла легко: тошнота и головокружение не беспокоили, была только боль в горле, как при легкой простуде. Но так было не у всех — например, бабушку в палате со мной сильно тошнило, а парень из соседней палаты жаловался на боль в области шва. В тот же вечер я отписалась родным, что все хорошо. Ночь тоже прошла спокойно.

Утром ко мне пришел хирург. Рассказал, что операция прошла успешно. Как и планировалось, мне удалили левую долю щитовидки и лимфатические узлы, которые были рядом, — это было нужно, чтобы проверить, есть ли в них опухолевые клетки.

Затем мне сделали контрольное УЗИ и проверили работу голосовых связок — все было хорошо. В тот же день меня выписали, в больнице я провела меньше суток.

На десятый день после операции пришли результаты гистологии: диагноз подтвердился, а лимфоузлы оказались чистыми — рак не успел метастазировать. Это было хорошей новостью, поскольку мне не требовалась дополнительная терапия радиоактивным йодом. Дальше нужно просто наблюдать.

Самочувствие. После операции я чувствовала себя хорошо. Слабость и боль в области разреза беспокоили только в первые сутки. Пару дней я кашляла, а горло побаливало — это последствия того, что во время операции мне вводили трубку в трахею. Боль снимала «Нимесилом», а еще спасали таблетки для горла.

Самым неприятным последствием оказалась осиплость голоса — говорить было трудно примерно пару недель. Сейчас, спустя два месяца, я уже полностью восстановила голос.

Шрам. Я переживала, каким будет шрам. Но результат оказался лучше, чем я представляла. Мой шрам в длину около 8 см и шириной примерно 1 мм, он практически не виден под одеждой и со временем перестанет быть заметным вовсе.

Сейчас рану не зашивают, как раньше, а закрывают хирургическим клеем. Поэтому шрам получается очень тонким, как порез от ножа, а вокруг нет точек от стежков. Повязку мне тоже не накладывали: клей защищает рану от загрязнения и воды. Он держится на коже до трех недель, а после этого сходит сам, или его нужно снять, аккуратно распарив, что я и сделала.

После этого я стала использовать силиконовые пластыри для заживления швов: они снимают отек и покраснение, а еще высветляют шрам. Стоит такой пластырь 700—2000 ₽ в зависимости от производителя.

Физическая активность. В первое время после операции нельзя было заниматься спортом и поднимать тяжести, посещать бассейн и сауны, принимать горячие ванны. Терпеть эти ограничения было нелегко. До операции я несколько раз в неделю бегала по пять километров, а еще регулярно занималась йогой и фитнесом. Мне очень хотелось двигаться, но возвращать активность я стала постепенно.

В первую неделю гуляла по 30—60 минут в день, делала легкие дыхательные упражнения, но не усердствовала, чтобы не растягивать шов. Со второй недели увеличила время прогулок до двух-трех часов, добавила легкую растяжку в положении стоя — лежать на животе, делать скручивания и упражнения, где нужно напрягать шею, было еще нельзя.

На третью неделю я уже стала выезжать на прогулки за город и даже съездила в короткое путешествие, а еще через неделю, когда сняла клей с раны, стала заниматься полноценно. Разрез уже не болел, поэтому я вернула привычную активность — бег в легком темпе на небольшие расстояния. Полноценно в прежний режим вернулась на пятой неделе после операции.

Сейчас я чувствую себя хорошо. Гормоны щитовидки у меня в норме, поэтому я не принимаю никаких лекарств. Все, что от меня нужно, — раз в полгода делать УЗИ и сдавать кровь на гормоны щитовидной железы, которые показывают, как функционирует орган.

Когда узнала диагноз, мне показалось, что жизнь рухнула. Получив результаты биопсии, я целый день проплакала и не могла ничего делать. Даже не смогла сразу рассказать обо всем мужу. Думаю, моя реакция связана с тем, что вокруг рака много страхов и стереотипов. Это заболевание воспринимается как смертельное и в каком-то смысле сакральное. Принять диагноз мне помогли поддержка близких и информация о болезни.

Как и любой человек, первое, что я стала делать, — гуглить. Изучила материалы на сайтах российских клиник, посмотрела русско- и англоязычные ролики на «Ютубе». Из них я узнала, что рак бывает разных типов и у него несколько стадий, что во многом прогноз зависит от органа, где возникла опухоль, и от того, насколько рано ее выявили. Конечно, всю информацию из интернета я перепроверяла у врачей — задавала много вопросов о течении болезни и о будущем.

Я уже говорила, что беспокоилась о том, как будет выглядеть шрам. Неожиданно, но с этим страхом мне помог справиться «Тикток». Девушки, которым тоже удаляли щитовидку или часть железы, выкладывали видео сразу после операции и через месяц. Я увидела, что люди живы, хорошо себя чувствуют и прекрасно выглядят. Это очень меня поддержало.

Второй момент, которого я боялась, — химиотерапия. Но оказалось, что при раках щитовидной железы химию проводят крайне редко. Кроме операции может понадобиться лечение радиоактивным йодом, но не всегда. В моем случае образование не вышло за пределы органа, поэтому терапия йодом была не нужна.

Третье, о чем я думала, — гормональные изменения. Мне казалось, что после удаления половины щитовидной железы я непременно наберу вес, не смогу иметь детей и столкнусь с множеством других последствий. Но врачи меня успокоили: при правильном питании изменений веса быть не должно, а рождение детей возможно даже при полностью удаленном органе.

В конечном счете я считаю, что раз в год каждому человеку стоит сдавать анализы и проходить базовые обследования, а если есть риски каких-то заболеваний — тем более важно следить за здоровьем. Мой пример — тому доказательство. Мне повезло, что изменения в узле обнаружили вовремя и операцию провели на ранней стадии. Рак не успел выйти за пределы органа, поэтому шансы, что он не вернется, высоки.

Если у вас или ваших близких тот же диагноз, что и у меня, — я вас обнимаю и понимаю, насколько сейчас нелегко. Но важно пройти через лечение спокойно, с верой в хороший исход и выздоровление. Я не имею в виду дурацкий и неуместный оптимизм, но важно думать о том, что вас ждет после операции, какие у вас цели и планы на жизнь. Пока я ждала операцию, читала книгу Виктора Франкла «Сказать жизни „Да!“: психолог в концлагере». Возможно, она поддержит и вас — расскажет про смыслы жизни тогда, когда кажется, что никакого смысла не осталось.

Операцию сделали по ОМС. Потратиться пришлось только на нейромониторинг. Можно оперироваться и без него, но я не захотела рисковать.

Еще я за свой счет прошла предоперационные обследования — так было быстрее. Также покупала компрессионные чулки и силиконовые пластыри для заживления шва.