«Хотел бросить все и вернуться к идее фиктивного брака»: как я репатриировался в Словению

Когда мне стукнуло двадцать пять, я вдруг понял, что живу в замкнутом круге. Работа-дом, максимум отпуск раз в год — и то под расчёты: хватит ли денег на билеты, хостел и пару музеев. С друзьями наши пути разошлись: одноклассник устроился в Германии на завод, одногруппница теперь в Австрии в IT, сосед по двору умудрился уехать в Канаду. У всех — новые страны, новые планы, новые горизонты. А у меня? Шенген на пару недель, чтобы прогуляться по Европе в режиме «турист с калькулятором».

И вот тогда меня накрыло: нужен паспорт. Европейский. Не ради понтов, не ради того, чтобы повесить в Инстаграм* сторис «жизнь удалась», а ради свободы. Чтобы можно было уехать, работать, строить жизнь. Чтобы не зависеть от виз, не считать дни в чужих странах, не чувствовать себя лишним на глобальной карте.

Я начал искать варианты. Быстро и отчаянно. И первое, что загуглил: «как быстро получить гражданство ЕС». Интернет выдавал три «волшебных» пути:

• Инвестиции: вложи сотни тысяч евро — и тебя примут с распростёртыми объятиями. Для меня это было как билет на Марс. Даже мечтать не стоило.
• Репатриация: если есть корни, можешь оформить гражданство по происхождению. Читал истории — кто-то находил бабушек из довоенных архивов, прадедов с Балкан. Но у меня, как я тогда думал, никакого шанса: семья обычная, советская, никаких «европейских предков» я не знал.
• Брак: самый популярный совет на форумах. Настоящий или фиктивный — не уточнялось. «Женись на гражданке ЕС — и дорога открыта».

Я долго не раздумывал. Инвестиции отпали сразу — у меня таких денег никогда не будет. Репатриация казалась чем-то далеким и нереальным — ну где я найду доказательства, если даже своих прапрабабушек по имени не знаю?

А вот брак… Брак казался простым и быстрым решением. Неважно, что фиктивный. Неважно, что это риск. В тот момент мне это казалось логичным шагом: лучше немного заплатить, чем годами ждать паспорт.

Честно, я тогда уже почти был готов. Нашёл агентство, где обещали всё как по нотам: «Мы подберём кандидатуру, организуем свадьбу, оформим документы. Тебе нужно только подписать бумаги и иногда появляться вместе на собеседованиях». Цена была такой, что я мог бы взять кредит.

Я даже съездил на встречу. Там сидел мужчина с улыбкой продавца пылесосов и уверял, что «так делают многие, всё официально». Он сказал, что за его плечами десятки успешных браков. Говорил спокойно, будто продаёт страховку: «Главное — не нервничать. Через два-три года будешь с паспортом. Жить с женой вместе не обязательно, всё формально. Для властей — красивая картинка, для тебя — результат».

Я слушал и кивал. Но чем дальше, тем сильнее в голове звенел тревожный колокольчик. С одной стороны, это выглядело как выход. Быстрый, понятный, без всей этой бумажной волокиты. С другой — где-то внутри скреблось: а если всплывёт? А если её вызовут на собеседование, и она перепутает дату свадьбы? А если всё это рухнет — и я останусь не только без паспорта, но ещё и с уголовным делом? Тогда впервые я спросил себя: а я точно хочу строить новую жизнь с фальши?

Но я упрямо гнал эти мысли прочь. Я хотел верить, что это мой шанс.

Переключило меня, как ни странно, семейное застолье. Дед вдруг вспомнил, что его отец был родом из каких-то «словенских земель», которые потом стали Югославией.

• — Ты же знаешь, что наш прадед когда-то жил под Марибором?

Я сначала даже не понял, о чём он. Марибор — город в Словении. А я-то всю жизнь считал, что у нас корни где-то в глубинке СССР и ничего европейского в нашей семье нет.

• — Какой ещё Марибор? — спросил я.
• — Ну, ещё до войны. Потом их всех перебросили, документы потерялись… Я уже рассказывал, но ты не слушал.

Сначала я отнёсся скептически. Но дед уверял, что в молодости слышал разговоры про словенских родственников. И тут меня осенило: а вдруг у меня есть основания для репатриации, а я чуть не полез в липовый брак? Зачем рисковать, если, возможно, реальный путь передо мной?

Я полез в интернет и впервые по-настоящему прочитал про репатриацию в Словении. Оказалось, что потомки словенцев до четвёртого поколения могут восстановить гражданство. Нужно всего лишь подтвердить происхождение документами, прожить в Словении 12 месяцев и знать язык.

«Всего лишь» — я тогда горько усмехнулся. Для меня это звучало почти как невыполнимая миссия. Но в то же время в голове зажглась мысль: это честный путь. Это путь, который реально может сработать, без риска и липовых «жён».

На следующий день я достал старые фотоальбомы, начал задавать семье вопросы. Чем больше копался, тем сильнее понимал: да, доказательства будут нужны серьёзные, но шанс есть.

Первая реальность, с которой я столкнулся, — это архивы. Если вы думаете, что можно просто написать письмо и на следующий день получить красивую скан-копию с печатью, забудьте.

Я отправил десять запросов — ответили на три. Из этих трёх:

• один архив сообщил, что документы сгорели;
• второй прислал вообще чужие записи;
• третий отказался искать без точной даты рождения.

У меня опустились руки. Я снова подумал: а может ну его? Вернуться к браку? Там хотя бы всё понятно. И в тот момент, когда я уже хотел бросить всё и вернуться к идее «фиктивного брака», пришёл тот самый документ — свидетельство о рождении прадеда, где значился Марибор — на латинице, с гербом и датой до Второй мировой.

Я сидел и смотрел на этот серый, потрёпанный скан, как на сокровище и понимал: всё, игра стоит свеч. Это был реальный ключ к новой жизни.

Когда я понял, что документ из архива у меня на руках, в голове сразу встал вопрос: «А дальше что?» Я мог снова лезть в интернет и блуждать там месяцами, но после истории с фиктивным браком решил действовать иначе. Нашёл юристов, которые специализировались именно на репатриации в Словении.

И знаете, что удивило? Они не обещали золотых гор. Не было слов в стиле: «Через год точно будешь с паспортом». Они сказали прямо:

— У тебя есть основания. Но это только начало. Мы соберём досье, подтвердим родство, подготовим переводы и апостили. Потом — карта резидента, год жизни в Словении, язык, присяга. Минимум год, скорее всего больше.

И это было честно. Впервые за всё время я почувствовал, что меня не пытаются развести, а реально ведут по закону. Это уже не была «схема», это был настоящий путь.

Переезд оказался шоком. Я прилетел в Любляну с чемоданом и чувством, что началась новая глава.

Сначала эйфория: чистые улочки, горы на горизонте, улыбчивые люди. Потом — реальность. Нужно было:

• оформить прописку (да-да, без адреса ты никто); купить медицинскую страховку;
• показать стабильный доход (я работаю удалённо в IT, и это спасло);
• разбираться в бумагах, где половина слов выглядела как набор согласных.

Первые недели я реально чувствовал себя туристом, но со слишком длинным сроком пребывания. Всё казалось чужим, даже поход в магазин превращался в испытание — стоишь у полки, смотришь на надписи и думаешь: «А это точно молоко?»

Словенский — не из лёгких. Этот язык стал моей личной войной. Казалось бы, маленькая страна, зачем мне его учить, ведь все знают английский? Но для присяги нужен был сертификат — и этого не обойти.

Я начинал с детских песен и YouTube-каналов. Первое время чувствовал себя идиотом, все звучало как тарабарщина: «dobro jutro», «hvala lepa» — я только кивал, не понимая. Но когда подключил репетитора, уже постепенно начал что-то понимать, потом появился первый прогресс.

Помню, как однажды на рынке я сам спросил продавца про яблоки и понял его ответ. Это было как победа в личной Олимпиаде.

Были и моменты, когда я хотел всё бросить. Особенно когда юристы сказали, что часть документов нужно ещё раз запросить, потому что в архивах перепутали фамилию. Я сидел ночью в маленькой съёмной комнате и думал: «А зачем мне всё это? Может проще было рискнуть с фиктивным браком и не мучиться?»

Но потом выходил утром на улицу, смотрел на людей, которые спокойно живут в центре Европы, и понимал: я хочу быть частью этого мира. Не фиктивно, не за деньги — по-настоящему.

Когда год проживания подходил к концу, мы начали готовить документы на гражданство. Всё выглядело так, будто я собираю пазл из тысячи деталей. Справки, переводы, заверенные копии, подтверждение доходов.

И вот наступил момент, когда юрист сказал:

• — Всё готово. Остаётся ждать приглашения на присягу.

Я впервые за долгое время почувствовал облегчение. Не эйфорию, не радость — а именно спокойствие. Будто все эти месяцы я шёл по тёмному туннелю и наконец увидел свет.

Если честно, в начале я стыдился, что думал о фиктивном браке. Но теперь, когда я хожу по улочкам Любляны и слушаю, как вокруг звучит язык, который я уже понимаю, — я благодарен себе, что не пошёл по лёгкому, но фальшивому пути. Это другой уровень ощущения жизни. Ты знаешь, что заслужил это право, потому что у тебя действительно есть корни.

Если бы я тогда выбрал фиктивный брак, возможно, сейчас я уже держал бы паспорт. Но вместе с ним я держал бы в руках вечный страх — что в любой момент мою историю раскроют, что вся жизнь построена на лжи.

А теперь у меня другой багаж. Язык, опыт переезда, настоящие документы, подтверждённые корни. И главное — уверенность, что этот путь мой, честный и настоящий.

И если вы думаете, что репатриация — это просто «собрал бумажки и получил паспорт», то ошибаетесь. Это больше про терпение, про умение не сдаться, когда кажется, что всё идёт в тупик.

Сегодня я жду церемонии присяги. Год жизни в Словении позади — с трудностями, победами и десятками ситуаций, где я учился заново быть собой.

Когда я только начинал, казалось, что паспорт — это всё. Что в нём заключена сама свобода. Но за этот путь я понял: документ — это не цель, а лишь результат. Главное — то, кем ты становишься в процессе.

Я перестал быть тем парнем, который искал лёгкие пути и был готов на липовый брак ради штампа. Я научился ждать, бороться, искать, учить новое и доверять себе. Я нашёл свои настоящие корни и понял, что принадлежу не только к линии документов, но и к живой истории семьи.

И да, скоро у меня будет паспорт Словении. Но важнее другое: я получил уверенность, что могу строить свою жизнь так, как хочу. Что я не бегу от проблем, а создаю себе новые возможности.

Иногда мы думаем, что свобода продаётся — за деньги, за фиктивные браки, за быстрые схемы. Но настоящая свобода приходит тогда, когда ты идёшь своим путём, даже если он сложный.

И, может быть, у вас тоже есть та самая фамилия в старом альбоме, тот самый прадед из маленькой деревни, который когда-то жил на словенской земле. Не списывайте это со счетов. Попробуйте поискать, спросить, покопаться. Потому что одна старая бумага может стать ключом к новой жизни.

А мне остаётся сделать последний шаг — произнести присягу. И когда я это сделаю, я точно скажу себе: я дошёл до конца и сделал всё честно. Ведь теперь я точно знаю: иногда сложный путь — единственный правильный.