Три яркие истории из моего путешествия по Юго-Восточной Азии во время зимних каникул

Этой зимой я два с половиной месяца путешествовала по Юго-Восточной Азии. Со мной успело произойти много разного: что-то я уже и сама не помню, а что-то с трепетом берегу в памяти под замком. Рассказать всё не хватит и трёхтомника, да и цели у меня такой нет. Сегодня хочу поделиться всего тремя эпизодами. Первый немного трагичный, про дороги и общественный транспорт. Второй — трагикомичный, про братьев наших меньших. А третий — решайте сами.

Итак, приступим.

Палящее солнце, раскалённый песок, в прибрежном городке Велигама на юге Шри-Ланки все туристы уже давно сушат доски для сёрфинга, а местные готовятся к обеду: и себя кормить, и туристов баловать. Я же оцениваю синяки на ладошках после утреннего заплыва (я только сегодня узнала, что на ладонях в принципе могут появляться синяки), и решаю, что на сегодня сёрфинга для меня достаточно, пора съездить в другой морской город, чтобы посмотреть на черепах.

Город был найден рандомно на гугл-карте, маршрут к нему проложен так же. Так как путешествие у меня бюджетное, я всегда старалась передвигаться подешевле. На Шри-Ланке это значит, что нужно пользоваться местными автобусами, а я, если честно, их боюсь. Во-первых, туристов всегда хотят обмануть на деньги (справедливо). Во-вторых, при всей ланкийской дружелюбности (хотя это вернее назвать любопытством к чужеземцам), в критический момент оказалось, что помочь-то и некому.

Что же произошло? На Шри-Ланке не все автобусные остановки чётко обозначены, а чтобы выйти из транспорта, нужно дать невербальный сигнал контролёру билетов, который снуёт то ту да, то сюда по узкому салону, и выдаёт билетики. Я следила за своим маршрутом по всё тем же гугл-картам, и когда мы уже приближались к нужной мне остановке (но всё ещё не доехали, это важно) какой-то пассажир решил сойти. Я, по своей туристической наивности, решила, что это как раз моя остановка и тоже попыталась выйти из автобуса, вот только в тот момент, когда моя нога коснулась нижней ступени, автобус резко поехал, а я вылетела из автобуса на проезжую часть. Приземлилась я на четвереньки, проехавшись костяшками правой руки по гравийке (потому что конечно же я держала в руке телефон, а это моё самое ценное имение). Водитель автобуса даже не остановился, просто поехал дальше, а я сидела одна на дороге, потому что мы не доехали до нужной мне деревни, и истекала кровью.

У меня с собой не было ни салфеток, ни воды (всю выпила в автобусе), но всего в километре от места падения нашлась аптека, где местная работница пятнадцать минут пыталась продать мне пять лекарств, из которых на самом деле нужны были только два и пластырь. Когда фармацевт не смогла внятно объяснить, зачем мне три типа мази, она сама пришла к выводу, что одной будет достаточно, и отпустила меня на свободу. Обработав кое-как своё «ранение», я лишь досадно вздохнула, и пошла утешать себя дорогим кофе в дорогой прибрежной кофейне.

Как итог, царапины заживали долго, на костяшках теперь есть шрамы, а черепах я в тот день так и не увидела.

Второй эпизод случился на Бали, в городе Убуд. Ничего не предвещало беды. Утром, после чашечки кофе на моём балконе с видом на джунгли, уже по устоявшемуся ритуалу я погладила перед выходом белого пса, лежащего у главных ворот отельного комплекса, который раньше как будто был буддийским храмом (а может, именно так и выглядит традиционное балийское жильё, это я не погуглила).

Завершив очередной прекрасный день среди рисовых полей не менее прекрасным ужином с традиционной едой, у входа в отель я снова встретила того белого пса. Вот только теперь он был мне не рад и вместо приветствия укусил меня за ладонь. Вернувшись в номер, я, конечно же, первым делом промыла место укуса и начала анализировать, а знаю ли я, чей это пёс, а точно ли он здоровый, а точно ли он привит. И если головой я понимала, что шансы передачи бешенства крайне малы, ведь собака даже не до крови прокусила мне палец, то вот чат gpt считал по-другому.

Собрав консилиум в лице родителей и друзей, было решено обратиться в страховую компанию и попросить сделать мне противобешеный укол. Страховая (домашняя), к моему приятному удивлению, сработала быстро, сначала они связались с одними своими партнёрами, те связались уже с другими своими партнёрами, и спустя полчаса мне был назначен приём на девять утра в какой-то частной клинике в середине острова. Уже утром я сто раз передумала, но, как говорится, поздно пить боржоми, хотя бы на консультацию съездить надо было, всё-таки столько людей подняла на уши.

Уже в клинике, когда врачи спросили меня, хорошо ли я себя чувствую и попросили показать укус, я подумала, что всё-таки стоило отменить приём (я себя великолепно чувствовала и от укуса почти ничего не осталось). И я уже собиралась развернуться и поехать домой, но моя страховая была не согласна, и они настояли на том, чтобы врачи сделали мне профилактический укол. Был ли в нём смысл? Вряд ли, потому что по протоколу уколов должно быть два, второй должен быть сделан через две недели, но через три дня меня ожидал самолёт во Вьетнам, так что иммунитет я не выработала, и зачем вообще вставала так рано в то утро — до сих пор непонятно.

Жизнь, кстати, ничему не научила. Бродячих животных я остерегалась ровно две недели, но сейчас, если животное (только собачки и кошечки, к обезьянам я не суюсь) не выражает никаких признаков агрессии, я с 98%-ной вероятностью подойду его погладить. Ничего, чувствую, однажды научит.

Последний эпизод самый яркий! Началось всё где-то в центре Вьетнама, в городе Хуэ, бывшей императорской столице. Меня ожидал четырнадцатичасовой переезд до Ханоя на ночном автобусе (это те самые, которые с кроватями вместо сидений). Всего нас в автобусе было семеро: я, ещё три иностранца (девушка и два парня), маленькая вьетнамочка восемнадцати лет и два взрослых мужчины. Автобус рассчитан на тридцать человек, то есть, мы ехали в полупустом транспорте. И я хотела бы сказать, что ничего не предвещало беды, но на самом деле всё пошло не так с самого начала. У меня не работала розетка, чтобы зарядить телефон, потом оказалось, что ремень безопасности не застёгивается, а затем я не смогла найти рычаг, который помог бы мне поднять спинку сидения чуть повыше…

Но главное действие произошло около полуночи. Мы всё ещё где-то на полпути к Ханою, едем по непонятным деревням, и мне очень хочется в туалет, но я не понимаю, почему мы не делаем санитарные остановки. А затем на весь салон внезапно начинает разноситься аромат… фекалий. Варианта два: либо кто-то временно испортил воздух, либо у кого-то случились проблемы с желудком. По продолжительности запаха предположила, что второе.

Я сидела на одном из самых первых сидений, и до меня запах долетал не такой мощный, но вот иностранцы сзади начали метусить. Предположительно француз бегал по салону, восклицая на английском «я не могу дышать!» и я его с одной стороны понимаю, но с другой стороны — слишком много драмы. Обернувшись посмотреть, что там происходит, на двух сидениях от меня я увидела растекающееся по подушке содержимое чьего-то желудка. Увиденное, к сожалению, не развидеть. Француз тем временем прибежал к водителю и позвонил компании-перевозчику. Так я узнала, что, оказывается, в задней части салона находится биотуалет, который засорился и стал извергать коричневые массы наружу, то есть на пол. Отсюда и запах, который оказался настолько шокирующим для иностранцев на задних рядах, что не все смогли удержать пищу в животе.

Компания-перевозчик сообщила, что ничем не могут помочь, водитель остановился оценить ситуацию, но и он ничем не смог помочь. Трое иностранцев сошли с рейса в ночи в какой-то непонятной деревне, а я катилась на этом, простите за мой язык, каловозе ещё пять часов до Ханоя. Пять, а не семь, потому что водителю, похоже, тоже было неприятно.

Вот такие вот каникулы.