Современная психотерапия — это светский буддизм?

Фраза резкая, да. Ну а что вы хотели — это заголовок. Не стоит воспринимать это буквально, я не собираюсь доказывать, что это одно и то же, это не так. Но мне давно хотелось поискать параллели между буддизмом и современной психотерапией.

Только для себя, скучно. А вот как способ создать контент, которого давно не было, мотивирует.

Особенно мне интересно рассмотреть пересечения с терапией принятия и ответственности (Acceptance and Commitment Therapy — ACT). Лонгрид получился для коллег, кто уже знаком с этим видом терапии. Читайте пожалуйста, пишите, спорьте.

Давно в терапии похихикиваю, когда что-то старое подаётся как новое открытие. Иногда видишь уже не первый круг. Хотела податься с этой темой на конференцию, но решила в этом году не ехать из-за нагрузки. Надеюсь вам будет интересно.

Психотерапия — не сферический конь в вакууме, она выросла из философии, культуры, религиозных и духовных практик. И если обычно при разговоре об истории психотерапии вспоминают древнегреческих философов, то я хочу заглянуть в сторону одной из самых древних прикладных философий — буддизма.

Ещё в университете меня очень привлекали идеи буддизма и индуизма. Я даже пробовала какие-то практики. Но они не прижились. Тогда это казалось слишком далеким и в пространстве, и во времени. К тому же мой юный возраст мешал по-настоящему понять главную идею — идею страдания. Я внутренне бунтовала: как же так, вся жизнь есть страдание? А как же радость, танцы, веселье, любовь? Тогдашняя я жила по гедонистическим принципам и это было тождественно времени.

С возрастом пришло другое понимание (и тут подхихикиваю). Да, жизнь — не только страдание. Но отрицание страдания — ловушка. Оно всё равно есть и будет. И чем больше мы пытаемся его избегать, тем сильнее может быть ужас от столкновения. Эта мысль, на которой стоит буддизм, и уже здесь можно почувствовать близость с АСТ.

Хочется напомнить историю Будды (Сиддхартхи), которого отец долгое время старался оградить от всего, что связано с болью и страданием — того, что, по сути, является естественной частью жизни. Он скрывал от него старение, болезни, смерть, бедность и голод. Я, конечно, не была принцессой, но с взрослением в моей жизни появились более осознанные потери, пандемия, войны и другие сложности, это, как и для Сиддхартхи, стало настоящим потрясением. Страдание уже нельзя было игнорировать или объяснять случайностью, это стало фактом. Вопрос теперь был не в том, существует ли боль, а в том, как с ней быть и можно ли хоть немного её уменьшить. И на эту почву прекрасно лег АСТ.
Поехали.

1. Дуккха — жизнь сопряжена со страданием, неудовлетворённостью, беспокойством.
2. Причина дуккхи — желание, жажда, стремление к постоянному, привязанность к иллюзиям.
3. Страдание можно прекратить, угасив жажду.
4. Путь к прекращению страдания — Восьмеричный путь.

Параллели с ACT:

1. Признание дуккхи перекликается с принятием трудных эмоций, боли, тревоги, вины — всего, что возникает в процессе живой жизни. Это не пассивное смирение, а активное согласие быть с тем, что уже есть.
2. Страдание в ACT, как и в буддизме, не столько от самих событий, сколько от реакции ума, от слияния с мыслями, от цепляния за идеи «как должно быть». Мысли становятся абсолютной правдой, а не просто словами в голове. Они ловят нас на крючок: «Ты недостаточно хорош», «С тобой что-то не так», «Так не должно было быть» и мы начинаем верить, действовать из этого, избегать, бороться. Именно это и усиливает страдание.
3. Освобождение начинается со способности отделять себя от мыслей, видеть их как мимолётные события сознания, а не как команды или истины. В буддизме это может напоминать практику наблюдения: ты не реагируешь, а смотришь, как всё приходит и уходит. Мысли есть, но ты не они. Это не борьба с мыслями, а отказ быть ими управляемым.
4. И путь здесь не устранение боли, а жизнь согласно ценностям, даже когда боль присутствует. Это звучит очень близко к буддийскому восьмеричному пути: не избавиться от страдания любой ценой, а жить так, чтобы было осмысленно, честно, этично.

Путь практики, ведущий к освобождению и просветлению (нирване):

1. Правильное воззрение — понимание Четырёх благородных истин
2. Правильное намерение — стремление к ненасилию, доброжелательности, отказу от жадности
3. Правильная речь — воздержание от лжи, злословия, пустословия
4. Правильное действие — ненасилие, честность, этичность
5. Правильный образ жизни — работа и образ жизни без вреда другим
6. Правильное усилие — развитие добрых состояний ума и предотвращение вредных
7. Правильная осознанность — внимательность к телу, чувствам, мыслям, явлениям
8. Правильное сосредоточение — развитие медитации и внутреннего покоя

По сути, это и есть ценностная жизнь — быть тем, кем хочется быть. Причём не в абстрактной рефлексии, а в действии: не просто «думать о добром», а практиковать доброжелательность, честность, осознанность. Не просто «знать про ценности», а строить с ними живой контакт и делать шаги, даже если страшно, неудобно, тревожно. Очень похоже на то, как это устроено в АСТ.

И здесь мне становится интересно: в буддизме эти восемь направлений ближе к правилам — правильная речь, правильное действие, правильное усилие. А в терапии мы говорим о ценностях. Звучит мягче, будто у нас больше свободы. Но действительно ли это так?

Ведь если присмотреться, ценности в АСТ тоже становятся рамками поведения. Да, мы задаём их себе осознанно, не под давлением. Да, они могут быть гибкими, живыми, но всё равно — они указывают, что нам важно, и тем самым формируют наши внутренние правила: как мне говорить, как выбирать, как реагировать, кем быть.

Получается, что и в буддизме, и в АСТ человек опирается на осознанную внутреннюю этику. Не внешне заданную, не навязанную, а принятую как опору. Это и есть путь: не за счёт силы воли, а через контакт с тем, что глубоко ценно.

1. Анидджа — всё непостоянно
2. Дуккха — всё подвержено страданию
3. Анатта — нет постоянного, независимого, отдельного «я»

Кажется вы догадываетесь о чем эта часть?

В АСТ есть очень похожее понятие — наблюдающее Я. Это не твои мысли, не чувства, не роли и не история про «кто я такой». Это та часть тебя, которая может замечать всё это. Сознание как процесс, как пространство, в котором всё возникает и уходит. Не точка зрения, а поле зрения. Оттуда мы можем выбирать: продолжать автоматически реагировать — или жить осознанно. Анатта, идея отсутствия фиксированного «я», может быть более пугающей, там совсем изчезает понятие «Я», это легко может восприниматься как угроза: а кто тогда я? что тогда остаётся? И всё же именно с этой точки, как ни странно, начинается освобождение.

Метафору о небе и погоде — где мысли и эмоции уподобляются временным погодным явлениям, а сознание — неизменному небу, я впервые встретила не в терапии, а в буддийских текстах. Позже она стала популярной и в психотерапевтическом контексте. Это наглядный и устойчивый образ, который хорошо передаёт идею различия между изменчивым содержанием опыта и более стабильным фоном, из которого этот опыт наблюдается.

Интересно, что многие образы, используемые сегодня в терапии, имеют глубокие исторические корни, просто выражены другим языком. Буддизм говорил об этом давно: всё меняется — анниджа. Нет постоянных характеристик, все ярлыки временные. Сегодня ты тревожный, завтра — уверенный. Сейчас ты мама, через час — растерянный ребёнок. То, что мы называем «я» — просто временное описание, обусловленное контекстом, настроением, воспоминаниями. И если за эти ярлыки не цепляться, а увидеть их как возникающие и исчезающие явления, то открывается что-то другое. Спокойное. Надёжное. Без необходимости всё фиксировать, объяснять, контролировать.

Получается, что и в буддизме, и в АСТ мы учимся жить в изменчивости, не теряя связи с собой. Не с образом себя, а с самим процессом проживания. Жизнь — как поток. Сознание — как пространство. И нам, возможно, не нужно знать, кто мы — достаточно быть в контакте с тем, как мы сейчас живём и что для нас важно в этом моменте.

• Карма — это закон причины и следствия: наши действия — умственные, речевые, телесные — влекут за собой последствия.
• Сансара — круговорот рождения, страдания, смерти и нового рождения, поддерживаемый неведением и жаждой.

Здесь, казалось бы, начинаются расхождения с психотерапией — но, если присмотреться, не всё так далеко. В АСТ мы тоже говорим о причинно-следственных связях между мыслями, поведением и внутренними состояниями. Мы строим цепочки: вот это я подумал — вот так повёл себя — вот что получил в итоге. Постепенно начинаем видеть, как привычные реакции формируют повторяющийся сценарий страданий.

А Сансару похоже на контекст, в котором всё это происходит. Если сказать эволюционном языком, по сути, всё, что мы делаем — это выживаем. Всё рождается, стремится к удовлетворению потребностей, сталкивается с ограничением и умирает. «Аптека, улица, фонарь…»

Сансара — это не столько про перерождения, сколько про цикличность автоматических реакций, повторяющихся сценариев, где жажда, цепляние, избегание снова и снова запускают один и тот же круг.

Но суть не в том, чтобы любой ценой разорвать этот цикл, а в том, чтобы заметить его как часть контекста, в котором существует наш ум. Осознать, как работает эта система: как стремление к постоянству рождает напряжение, как ум автоматически предлагает решения, как поведение повторяется. И когда этот цикл осознан, он уже не управляет нами вслепую. Мы можем быть внутри него и всё же иметь выбор.

• Медитация — развитие осознанности, сосредоточенности, сострадания
• Этическая жизнь — основа, на которой держится путь
• Мудрость — понимание природы ума и реальности

Это очень близко к психотерапевтическому процессу, в ACT, где ключевая идея — развивать осознанность и способность быть в контакте с настоящим моментом, замечать, как реагирует ум, и не теряться в этих реакциях.

Практика не просто «размышлять о ценностях», а делать шаги в их сторону, даже когда есть страх, сомнение или дискомфорт, так же одна из ключевых.

Ну и важное место занимает и информирование: как работает мозг, почему так устроена боль, как формируется поведение, почему мы снова и снова делаем то, что не приближает нас к желаемому. Это не просто «дополнительные знания», а часть практики — психообразование как основа мудрости, понимания контекста и выбора.

Если собрать это вместе, то получится та же тройка:

• осознанность — как присутствие и наблюдение,
• этика как выбор в пользу ценностей,
• мудрость — как способность видеть механизмы ума и действовать не из слияния, а из понимания.

И вот тут расходятся пути, по моему мнению.

1. Будда — Учитель
2. Дхарма — Учение
3. Сангха — Община

Именно здесь возникает опасность авторитета. Когда в центре системы стоит фигура пробуждённого, носителя окончательной истины, это почти неизбежно создаёт иерархию. Знание перестаёт быть процессом — и становится чем-то зафиксированным, принадлежащим избранным. А там, где есть тайное знание, почти всегда возникает риск манипуляции, подавления сомнений, насилия в мягкой или жёсткой форме.

Закрытая община может поддерживать, давать принадлежность и опору, но может и лишать критического мышления, самостоятельности, ощущения границ.

В психотерапии, особенно в её современной, светской форме, с этим стараются обходиться иначе. Терапевт, не гуру и не учитель, не просветлённый, не лучше и не «выше». Он человек с профессиональной подготовкой, с набором знаний и инструментов, которые помогают. Он не знает, как правильно жить, но умеет сопровождать в поиске своих ответов.

Кроме того, у терапевта есть прозрачная мотивация: он зарабатывает, помогая. Это не альтруизм и не духовная миссия. И в этом — своя честность. У него нет нужды вовлекать, контролировать, подчинять. Он просто делает свою работу и получает за это оплату. Именно поэтому, возможно, психотерапия — дорогое удовольствие: чтобы был баланс. Чтобы у терапевта была возможность оставаться в профессиональной позиции, а не пытаться «восполнять» что-то за счёт клиента.

Это не делает терапию идеальной системой, злоупотребления случаются и здесь. Но структура терапии изначально построена на равенстве и ответственности, а не на подчинении и возвышении.

Ну и главное отличие — цель.

В буддизме цель — просветление (состояние нирваны).

Как понять то, что по определению лежит за пределами обычного опыта? Редко кто приходит «с того берега», чтобы рассказать, как оно там. Просветление остаётся чем-то туманным, возвышенным и неописуемым. И, как это часто бывает, всё, что трудно проверить, легко романтизировать и ещё легче превратить в объект культурного маркетинга. Это не значит, что за идеей просветления ничего нет. Но она сложна, недоступна, оторвана от повседневности, и именно поэтому вокруг неё легко вырастает мифология.

В психотерапии цель гораздо проще и от этого, возможно честнее, — это улучшение качества жизни. Это понятие, конечно, тоже субъективное, но оно не лишено ориентиров: с человеком можно поговорить, можно увидеть, как справляется с трудностями, какие у него отношения, сколько в его жизни энергии, свободы, выбора. Можно измерить изменения с помощью шкал.

В терапии нет финального состояния «достигнуто». Но в этом и сила: жизнь — не проект с завершением, а процесс, и работа в терапии поддерживает именно этот процесс — быть, двигаться, справляться, адаптироваться, не к просветлению, а к реальности.

Это, конечно, не все параллели и они есть не только в терапии принятия и ответственности. Можно говорить и о сострадании, как одном из ключевых навыков в буддизме, и о терапии, сфокусированной на сострадании (CFT). Есть пересечения и в схема-терапии, и символики божеств, которые могут рассматриваться, как образы разных состояний ума.

Буддизм — это источник древней мудрости, которая на мой взгляд оказывается актуальной и полезной в современной интерпретации.