«Красная дверь, желтая дверь»: что это за детская игра и действительно ли ​она опасна

Некоторые ссылки в статье недоступны из РФ

Я подозреваю, что родителей — и, возможно, некоторых детей — пугают сами слова «гипноз» и «транс». По фильмам и книгам может сложиться впечатление, что это какое-то особое состояние, когда гипнотизер может приказать жертве сделать все что угодно, например что-нибудь украсть или даже покончить с собой. Но ни на что подобное гипноз не способен.

Гипноз можно рассматривать как состояние, в котором внимание человека отвлечено от непосредственного окружения и поглощено внутренними переживаниями, такими как чувства, познание и образы. Примерно в такое же состояние мы впадаем, когда нас по-настоящему увлекает хорошая книга или мы долго едем на электричке и смотрим в окно на знакомый пейзаж. Но никому не приходит в голову запрещать подросткам читать книги, даже страшные.

Мне кажется, «Красную дверь, желтую дверь» имеет смысл рассматривать просто как игру, которая помогает получить сильные впечатления. И относиться к ней стоит так же. Почти у каждого из нас в детстве был опыт, когда нас сильно напугала какая-то история — так сильно, что мы даже не могли уснуть. Но в конечном счете нашему развитию это не навредило. Просто теперь некоторые точно знают, что читать страшные истории им не нравится.

Игры с элементами транса, внушения, вызова каких-то образов — не новое явление. У них есть аналоги в разных эпохах и традициях — и в русской культуре тоже. Все эти попытки увидеть суженого, гадания с зеркалами и свечами — из той же серии.

Мы, например, играли в Акулину и вызывали пиковую даму. Были и более опасные игры. Например, когда нужно имитировать удушье, чтобы создать легкое кислородное голодание и увидеть некоторые образы, как будто ты попал в другой мир.

В основе всех подобных игр лежит обряд инициации, то есть переход из детского состояния во взрослое.

Экзистенциальная психология говорит о фундаментальных человеческих страхах: страхе неопределенности, смерти, одиночества.

Мы с этими страхами живем, и смысл взросления заключается не в том, чтобы от них избавиться или дистанцироваться, а в том, чтобы научиться с ними жить, научиться про это думать. И обряд инициации направлен на то, чтобы в эту бездну заглянуть, соприкоснуться с неведомым, абсолютно пугающим и страшным.

У каждого ритуала жесткая структура, и у игры «Красная дверь, желтая дверь» тоже. Тут есть проводник — и это очень важно, потому что группа усиливает эмоции, аккумулирует энергию участников. Есть этапы.

Во-первых, нужно найти особое место, совершить определенные действия, то есть выйти за границы реальности. Во-вторых, это пороговое переживание, то есть ощущение сильного страха или боли, встреча с другим, с тьмой, тайной. И в-третьих, возвращение. Но возвращение уже в другом качестве, не тем, кем ты был раньше.

Поэтому подростки рассказывают истории про то, где они побывали, какие двери увидели, что с ними случилось. Им важно этим поделиться, рассказать, что они прожили какой-то меняющий, перестраивающий опыт.

Так что эта игра — такая инициация в миниатюре, без взрослых, без кураторов, с уходом в себя, в другой мир. И она действует по классическим архетипическим законам: я иду туда, где страшно, я вижу там то, чего нет, я учусь с ним договариваться и затем возвращаюсь обратно.

Из современной культуры, особенно городской, обряды инициации, перехода почти ушли. Можно, конечно, сказать, что это экзамены или момент, когда у ребенка появляется банковская карта, но все эти способы выхолощенные, социально одобряемые и не дают прямого контакта со своей личностью, своими эмоциями, а подростку очень важно их переосмыслить и осознать. Поэтому они ищут способы, как это сделать по-другому.

Подобные игры — потребность возраста: прожить сложные состояния, перестроить свою моральную иерархию, встроиться в социальную структуру, понять свое место в группе.

С их помощью дети ищут ответы на жизненные вопросы: кто я такой, на что способен, как далеко я готов зайти? Насколько готов расстаться со своими старыми формами: детскостью, инфантильностью, зависимостью? Могу ли я взять на себя новые формы: ответственность, самостоятельность, автономию? Такой опыт не приходит сам собой, для этого нужно некое психологическое усилие, некая энергия. И игра помогает эту энергию создать.

Ключевая характеристика всех обрядов инициации — опасность. В этой игре она тоже есть, хотя и в очень малой степени. Возможно, у особо впечатлительных подростков или детей с тревожными расстройствами игра может вызвать панические атаки, нарушения сна, диссоциации, активацию некоторых страхов. Но тут важно понимать, что абсолютно безопасных игр и безопасных дел для ранимой и переходной психики подростка практически не существует.

Как взрослеют люди и почему это травмирует их родителей: 12 вопросов психологу Никите Карпову

351767

Родителям надо осознавать, что подростку нужны ответы на экзистенциальные вопросы и он так или иначе будет искать способы эти ответы получить. И если мы очень жестко на эти способы реагируем, пугаем, запрещаем, ограничиваем, не говорим с ребенком, не смотрим с ним сложные фильмы, не читаем интересные, сложные книжки, попытки найти ответы становятся для него более опасными, потому что он растерян, хуже понимает, зачем это нужно, что происходит, и в результате становится более ведомым.

Слишком жесткие ограничения создают препятствия для развития, задерживают ребенка в его прошлом возрасте, инфантилизируют его. К сожалению, мы сейчас часто видим двадцатилетних детей, которые не могут сами сделать домашнее задание, понять, как устроено расписание в университете. Что же говорить про такие сложные внутренние процессы, как ответственность. Ведь ответственность всегда сопряжена с выбором, риском, и в какой-то момент психику этому риску нужно научить.

Подобные игры — нужная психике подростка обрядовая вещь, связанная с инициацией, переходом во взрослость. И так или иначе ребенок будет искать возможность этот переход совершить. Нужно отнестись к этому как к важной задаче возраста: не запрещать, не транслировать собственную тревогу подростку.

Можно поискать культурные способы пережить инициацию: отправить ребенка в лагерь, в долгий поход с незнакомой компанией, найти еще какие-то способы. Главное — инвестируйте в контакт со своим подростком, не игнорируйте, не обесценивайте, не вините, не запугивайте, а просто разговаривайте с ним, помогайте ему переосмыслить себя и пережить этот сложный период.

Материалы, которые помогут родителям сохранить бюджет и рассудок, — в нашем телеграм-канале @t_dety